Голоса ночи (сборник)

На работе она сразу бросилась к компьютеру и сделала вид, что уже давно работает. Настя опоздала минут на сорок, это считалось серьезным преступлением. Хотя сама девушка была недовольна и зарплатой, и коллективом, но все же предпочитала уходить с любой службы добровольно. Увольнения унижали. Она распечатала нужные бумаги, порылась в ящиках, нахмурилась, выслушав выговор начальницы… Зашла в Интернет, сбросив туда объявление о том, что «девушка 23 лет, имеющая пятилетний стаж работы в офисе, ищет должность секретаря-референта или менеджера с перспективой карьерного роста». Призадумавшись, указала желаемую ставку. В сущности, она никогда так и не получала тех зарплат, на которые рассчитывала, но считала своим долгом не продавать свой труд задешево. «Ведь я хорошо работаю, – убеждала себя Настя. – Пусть и платят хорошо!»

Но что бы она в тот день ни делала, с кем бы ни общалась, все время почему-то думала о спаниеле. Как он там? Не обидел ли его кто? Нет, только не мама: та – добрая душа, всех жалеет, ко всем снисходительна. Папа, кажется, был недоволен появлением собаки, но и он не тронет пса. Так кто же мог обидеть Котика, так неожиданно ворвавшегося в ее жизнь? Она поймала себя на мысли, что скучает по собаке, и удивилась.

В обеденный перерыв Настя выбежала на улицу, чтобы купить в соседнем магазине пирожок. Молодой парень-шофер перекуривал возле своей «газели». В ней он обычно развозил по адресам рекламные листовки и проспекты. Фирма занималась заказной полиграфией. Настя поздоровалась с шофером, отметив, кстати, что тот рад ее видеть. «Он ничего, но после Коли…»

– Ты сегодня весь день носишься, – заметил парень, выкидывая сигарету.

– Заметил? Я проспала, – Настя понизила голос, подходя к нему ближе. – Кажется, начальство не просекло, но ты, конечно, никому не говори!

Тот даже обиделся:

– Я на тебя стучать буду? Ладно…

– Понимаешь, – Настя огляделась по сторонам, – вчера ко мне привязалась собака. Я взяла ее домой и вот из-за нее опоздала…

– А что за собака?

– Спаниель. Кажется, настоящий русский спаниель.

– Отлично! – оживился парень. То был высокий, несколько угловатый симпатичный блондин. Он усвоил некую небрежную манеру, которая как будто показывала: «Я рубаха-парень, со мной все просто и легко!» Но Настя, успевшая не понаслышке познакомиться с мужской психологией, уже не раз думала о том, что этот «рубаха-парень» может на самом деле оказаться сущим слизняком. Иногда мужчины так любят маскировать свои слабости и комплексы под маской самоуверенности… «Мужчины вырождаются, наступает век матриархата!» – так сказал ей один из мужчин, который ее бросил. Хотя в том, что они расстались, не были виновны ни век матриархата, ни сама Настя, которая смутно представляла себе, что значит это слово.

– Я обожаю собак, – признался Антон, закуривая другую сигарету. Он держался так вальяжно, небрежно, ну прямо ковбой, на секунду соскочивший с коня. – У меня у самого была собака, такса.

Последнее слово Настю ошеломило, и она невольно рассмеялась. Эта порода как-то не вязалась с крутым видом Антона.

– Что ты смеешься? – обиделся он. Но обида тоже выглядела какой-то деланой. Вся его мимика, все жесты казались какими-то театральными, так что Настя задавала себе вопрос: может, ему самое место в театре?

– Это была такая такса, что она бы любой овчарке дала фору!

– Чего бы дала? – Настя продолжала смеяться.

– Фору! Ну, сделала бы ее!

Девушка вытирала выступившие слезы. Этот парень ее насмешил, а еще минуту назад она бы не поверила, что сумеет смеяться.

– Куда же делась эта твоя такса? – спросила она, пытаясь казаться серьезной.

– Подохла.

Этот лаконичный ответ моментально привел ее в себя.

– Отчего?

– Объелась.

Настя снова чуть не рассмеялась, но все-таки сумела взять себя в руки. В самом деле смешно, такса объелась и оттого умерла… Но с другой стороны, со стороны того, кто ее любил, – это трагедия.

– Как же это вышло?

Они с Антоном впервые говорили так доверительно и просто. До сих пор все их разговоры выглядели как банальные заигрывания.

– Понимаешь, – сказал тот, давя окурок подошвой, – жена испекла торт. Мы ждали в гости тестя и тещу… А собака всегда предупреждала нас, когда они приходили. Чуяла издалека, еще на лестнице. И вот на столе стоит торт, а такса – Милка – вдруг как залает! Мы с женой побежали открывать. Стоим, ждем – никого. То есть ложная тревога. Вернулись в комнату, а Милка стоит на столе и жрет торт. Причем жрет из серединки, представь себе… Чтобы другим не досталось. До чего умная была собака!

И он вздохнул:

– Ну, мы и отдали ей весь торт, раз она все равно его испоганила. Наверное, такой у нее и был расчет. Теща и тесть потом сильно обиделись.

– Постой, – Настя окончательно расхотела смеяться. – Ты никогда не говорил, что был женат.

– А я сейчас и не женат. Развелся.

– Из-за торта?!

– Нет. Так.

Он вновь стал предельно лаконичен. Настя задумалась. Ее тревожили какие-то странные мысли, которым она никак не могла придать форму.

– А отчего умерла такса?

– Говорю же, от несварения желудка. Зря мы ей отдали торт.