Голоса ночи (сборник)

– О боже… – Его руки разжались, и Мария, освободившись от объятий, выпрямилась и встала. Она хотела гордо взять сумку и сказать на прощание, чтобы Борис при уходе захлопнул дверь как следует… Но вместо того стояла посреди комнаты, будто забыв дорогу к входной двери. Она в самом деле не знала, идти ли?

– Кажется, у нас был уговор, – сказал он наконец. – Долго ты будешь меня мучить?

– Извини. Но я не могу бросить работу, которая меня кормит, только из-за твоей прихоти.

– Дай сигареты, – последовал приказ. Женщина в сердцах схватила пачку и швырнула ее на постель, за нею метнула зажигалку:

– На!

– Нечего сказать, сервис, – Борис хладнокровно закурил. Мария готова была зашипеть от ярости. Что бы она ни говорила, что бы ни творила – он оставался спокоен. Единственное, что выводило его из равновесия, – это упоминание о бывшей любовнице.

– Мне не нравится, как ты ко мне относишься, – она взяла сумку. – Ты меня совсем не уважаешь.

Мужчина прищурил от дыма один глаз, вторым уставился на нее и сказал, что всегда поражался, почему практически всем женщинам после секса требуется уважаение? Это что, какая-то болезнь? Ему вот лично ничьего уважения не надо. Ни до, ни после, ни тем более во время…

– Если я хочу тебя содержать, то это значит, что я о тебе забочусь, дурочка, – совсем уж пренебрежительно сказал он. – Если для тебя это унизительно, значит, тебе вообще мужика не нужно. Радовалась бы!

– Юлию ты тоже содержал?

– Иди на работу.

Его голос прозвучал так резко, что Мария вздрогнула. Опять. Опять она вовремя не остановилась, но что делать, если эта женщина не идет у нее из головы! Особенно после того, что сказала ей Настя. Чужая жена. Любовница Бориса. Самоубийца. Она не могла забыть того вечера, когда увидела пару за соседним столиком. В них не было ничего необычного, в этих людях, но они почему-то приковывали взгляд. Мужчина был равнодушен, и это равнодушие стало ей уже знакомо. Он казался таким, если его что-то бесило. Женщина тоже выглядела совершенно спокойной и как будто даже отрешенной от действительности… Но в этой отрешенности была еще и обреченность. Ее ссутуленные плечи, погасший взгляд… Взгляд человека, для которого все уже было кончено. Разве могла она его забыть?

– Может быть, приду в обед, – сказала Мария, останавливаясь на пороге комнаты.

– Меня уже не будет.

– Да? – она замялась. – Тогда, пожалуйста, закрой как следует дверь. Просто захлопни, когда будешь уходить.

– Хорошо. – Он стряхнул пепел прямо на пол. Мария помедлила еще секунду и молча ушла.

То, что она проделала в последующие два часа, можно было бы назвать результатом сильного внушения. Мария сознавала каждый свой шаг, но действовала как будто под гипнозом, повинуясь чужой воле. Еще переступая порог магазина, она думала лишь о том, как будет лгать начальству. А уже через десять минут горячо спорила с директрисой, утверждая, что она не крепостная и имеет право уволиться в любой момент.

– Почему ты не предупредила? – возмущалась директриса. – Вот так взять и… Случилось что-нибудь?

– Я имею право или нет? – возмущалась в ответ Мария. – Что вообще за разговоры на тему морали? Ухожу и все.

– Нашла другую работу?

Мария собралась соврать, но тут у нее мелькнула блестящая мысль. Все сослуживицы отлично знали о ее одиночестве. Она была среди них белой вороной: у каждой имелся либо муж, либо любовник, либо и то, и другое, не говоря уже о детях…

– Выхожу замуж, – величественно сказала Мария, с удовольствием наблюдая за произведенным эффектом. – А у мужа своя фирма, он не хочет, чтобы я работала. Он сказал, что если я буду так рано вставать, то он не будет высыпаться, потому что приезжает в офис только к двум часам.

И продолжила написание заявления об уходе. О работе в тот день не было и речи. Мария усадила перед компьютером молоденькую девушку, прежде бывшую на подхвате, наскоро показала нужные файлы, сунула ей под нос пухлые папки и посоветовала начальству поскорее обзавестись настоящим специалистом, иначе начнется хаос. Она никогда бы не поверила, что сможет говорить о работе, которой прежде отдавала всю себя, с таким олимпийским равнодушием. Женщина невольно копировала манеру любовника, и это отлично помогало избавляться от угрызений совести. С нею даже не спорили, так она потрясла сослуживиц, привыкших, что всегда молчаливая Мария потихоньку увядает среди них, как никем не любимое, забытое растение в горшке.

– Вы в самом деле выходите замуж, Мария Степановна?

– Да, в следующем месяце, – небрежно отвечала она. – Девочки, милые, сейчас времени нет, мне к портнихе. Забегу после обеда.

Она торопилась домой, в надежде, что Борис все еще валяется в постели, но ее ждало разочарование. Квартира уже была пуста, и приготовленная по дороге речь пропала даром. Она отыскала его визитную карточку и набрала номер мобильного телефона.

– Я уволилась, – радостно сказала Мария, услышав ответ.

– Ну и хорошо, – раздался его приглушенный голос. – Я заеду вечером.

– Ты рад?

– У меня деловая встреча.