Голоса ночи (сборник)

– Ну, кончится же оно когда-нибудь? – упавшим голосом спросила она. Анжелика действительно совершенно забыла о следствии с того момента, когда в последний раз покинула управление. Алиби, так неожиданно подтвержденное официантками «Ла Кантины», казалось ей гарантией того, что следствие больше не будет иметь к ней претензий.

– Пока оно не кончится, отстань от меня со своими фантазиями!

– Ты не в духе? – Она сразу почувствовала, как тяжесть всех последних дней опять опустилась на плечи и придавила ее. Замки на Луаре медленно погасли где-то вдали.

– Представь, да. Ты бы тоже была не в духе, если бы всю ночь просидела рядом с сумасшедшей. Я ее не привязал, а зря. Хотя бы выспался.

– Она тебя слышит?

– Она меня даже видит.

– Зачем же ты говоришь о ней в таком тоне? – забеспокоилась девушка.

– Она не реагирует. Может, вообще ничего не слышит.

– Как это?

– Я сижу в комнате, она лежит на диване, – раздраженно ответил Саша. – Если я с ней заговариваю, не отвечает.

– Больше не пыталась?..

– Выброситься в окно? Нет. А что это ты собралась во Францию? Ты же дальше Мытищ в жизни не ездила.

– Ублюдок, – обиделась она. – Это ты нигде не был, а я была в Крыму.

– С папой-мамой? А кстати, на какие деньги ты собралась поехать?

– Как это «на какие»? А счет? Там осталась половина.

– Десять тысяч?

– Ну да. Мне бы хватило и на Францию, и на жизнь…

– А мне нет.

– А ты тут при чем? – запальчиво спросила она. – Знаешь, я достаточно тебе переплатила! Больше ничего не дам.

– Дашь, как миленькая. Я как раз на днях хотел сходить с тобой в банк.

– Можешь сходить туда один и потереться носом об дверь! – взвизгнула она. – Больше тебе там нечего делать!

– Истеричка, – заявил он. – Хватит с меня ваших бабских истерик! Пойдем вместе и все поделим пополам! Смотри ты, какая стала самостоятельная! С чего бы это?

– Ты меня научил самостоятельности, – она дрожала от бешенства. – О, ты всему меня научил! И в карты играть, и врать, и еще кое-чему… Странно еще, что ты со мной не переспал!

– Заткнись. Не переспал, значит, не хотелось, – ответил он уже вполне спокойно. – Если тебе плохо, сходи в кабак и напейся. Или найди любовника.

– Обойдусь без твоих советов!

– Не обойдешься. Слишком рано ты стала считать себя свободной.

– Я свободна!

– Это тебе только кажется. Пока Лена в таком состоянии, мы с тобой не свободны. Я должен убедиться, что она будет молчать.

– Так убей ее! – взорвалась Анжелика. – Тогда она точно замолчит!

– Дура! Какая же ты дура!.. – застонал он. – Какие вы все дуры, бабы… Я так от вас обеих устал. Нашла время скандалить. И вообще, мне нужна твоя помощь, а не истерики.

– Что?

– Помощь, идиотка. Слушай внимательно, если не хочешь оказаться за решеткой. Я не могу ее оставить одну, сама понимаешь. Она может позвонить следователю или выкинуть еще что-нибудь. Заложит, если ей что-то стукнет в голову. Нельзя знать, на что она теперь способна. Думаешь, легко контролировать сумасшедшую?

– Что за помощь тебе нужна?

– Принеси нам продукты. И приготовь обед. Я даже не могу выйти из комнаты. И захвати денег.

– У тебя были деньги! Куда ты их дел?!

– Положил в банк.

– Рехнулся?

– Почему это?

– Следователь может проверить твое финансовое состояние, – забеспокоилась Анжелика. – И если он обнаружит, что у тебя завелись денежки, он сразу догадается, чьи они.

– Какая ты умница. Этот банк он никогда не сможет найти и тем более проверить. А вот если бы я держал дома заначку, это было бы куда хуже.

– Что за банк? – заинтересовалась она.

– Приезжай, расскажу. И купи побольше жратвы, я больше не вынесу. Дома оказался один кефир, и то прокисший.

Она бросила трубку и пошла умываться. В ванной всплакнула от злости и успокоилась, только смочив лицо холодной водой. То ли синяки стали не такие яркие, как вчера, то ли Анжелика к ним привыкла, но ей показалось, что выглядит получше. Зато на душе был такой огромный синяк, что любая мысль причиняла боль. И замазать это пятно было нечем. «В какой момент все пошло кувырком? – спросила она себя, глядя в зеркало и намазывая лицо тональным кремом. – Когда ворвался в квартиру этот парень? Когда пришла Маша? Когда мне врал этот придурок Юра? Лягушка вшивая…» На миг ей стало смешно, когда она попыталась представить вшивую лягушку, чего в принципе быть не могло, но смех тут же испарился, не успев даже проявиться в улыбке. «Или все испортилось еще раньше? Когда Саша предложил убийство? Когда я в первый раз проигралась? Когда Игорь остановил машину рядом со мной там, на набережной…» На миг она будто увидела все это со стороны – девчонка, поднимающая юбку, чтобы рассмотреть свою ногу выше колена, красная машина, припаркованная к бровке тротуара, ветер над серой рекой, желтые деревья за оградой парка, мужчина, который подходит и спрашивает, не надо ли чем помочь. И его глаза, в которых девчонка видит живой интерес к себе – неинтересной никому на свете, даже собственному отцу.