Голоса пьеса ч2

Высоцкий и Любимов.И правильно сделал Раскольников, что зарубил старуху-процентщицу. Жаль только, что потом раскаялся. Из школьного сочинения.

Высоцкий(поет).

У попа была собака,

Он ее любил.

Я не люблю, когда собаку любят,

Я не люблю, когда старуху рубят.

Пусть впереди большие перемены,

Я это никогда не полюблю.

Окуджава.

Когда мне невмочь пересилить беду,

Когда подступает отчаянье,

Я с рыжими псами на дачу бреду,

Последний, случайный.

Я.Эти рыжие псы заполнили Переделкино после смерти Асмуса. Официантки так их и называли — Асмусы.

Официантка.Остатки не выбрасывайте, надо Асмусов покормить

Собака Асмус-1.Декарт был не прав, когда сказал: "Cogito ergo sum" — мыслю, следовательно, существую. Наоборот, существую, следовательно, мыслю. Мыслю, следовательно, не существую.

Гегель.Правильно. Чистое бытие — это небытие. Чистое небытие — это бытие.

Собака Асмус-2.Жизнь — это смерть, а смерть — жизнь. На этом все строится.

Собака Асмус-1.Не всякая жизнь — смерть, и не всякая смерть — жизнь. Вот у Пастернака смерть — жизнь, а жизнь порой хуже смерти. Пошли на его могилу.

Пастернак.Что вы все на могилу да на могилу. Пойдемте лучше к Оленьке Ивинской.

Я.Оленька уже умерла.

Пастернак.Давно?

Я.В начале перестройки, когда ваш нейгаузовский рояль из окна вашей дачи выбрасывали, разламывая на части.

Фет.

Рояль был весь раскрыт,

и струны в нем дрожали...

Пастернак.Рояль Нейгауза на части?!

Я. Да вы не волнуйтесь. Теперь его собрали, и каждый год в дни вашего рождения и вашей смерти на нем играют приезжие музыканты.

Пастернак.Я клавишей стаю кормил с руки...

Собака Асмус-2.Мыслю, следовательно, не мыслю.

Пастернак.Умираю, следовательно, не умираю.

Собака Асмус-1.Диалектика!

Пастернак.Опять завели свою мутату. Я ведь так и сказал Троцкому: "Материализм устарел. Прав оказался Кант".

Троцкий.Возможно, что в конечном итоге идеалисты окажутся правы. Но сегодня победившему пролетариату нужен материализм и марксизм.

Академик Опарин.Таким образом, мы вплотную подступили к тайне возникновения жизни. Сотни миллионов лет в океане варился мировой бульон, пока под воздействием ударов молний или извержений вулканов в ней не образовались коацерватные капли.

Лена Кацюба.Сами вы коацерватная капля!

Ольга Сергеевна.Как гениально у Пастернака:

В тот день всю тебя, от гребенок до ног,

Как трагик в провинции драму Шекспирову,

Носил я с собою и знал назубок,

Шатался по городу и репетировал.

Герой-любовник, пьяница Филиппов.Пастернак никому не известен, а, стало быть, его поэзия не нужна народу. Кому нужны эти выкрутасы — "сыр — это труп молока"?

Александр Лазаревич.А неплохо сказано — "сыр — это труп молока". Мне это как-то в голову не приходило. Хм! Получается, что молоко — это воскресший сыр.

Я.Только через тридцать лет я узнал, что "сыр — это труп молока" — строчка расстрелянного поэта Нарбута, которого Катаев в книге "Алмазный мой венец" вывел под кличкой Колченогий.

Ольга Сергеевна.Ура! А в "Правде" стихотворение Пастернака.

Александр Лазаревич.Не может быть! Неужели? Да!!! Пастернак.

Везде, повсюду, в Брянске, в Канске,

В степях, в копях, в домах, в умах,—

Какой во всем простор гигантский!

Какая ширь! Какой размах!

Ольга Сергеевна.Это не Пастернак!

Александр Лазаревич.К сожалению, это он. Вернее, не совсем он. И все же важен сам факт публикации. Тридцать лет ни одного стихотворения.

Мария Федоровна.Смотри, в "Известиях" стихи Игоря Северянина. "Стихи о родине".

Тебя, как прежде, ущипну я,

К твоим коленям припаду,

Как землю русскую целуя...

Какая пошлость. На старости лет — "ущипну", "землю русскую целуя". Я думала, он поумнел с годами, а он как был, так и остался позером. А как у него замечательно было: "Мороженое из сирени", "Ананасы в шампанском".

Я.В вы когда-нибудь пробовали ананасы?

Мария Федоровна.Не помню. Кажется, нет. Это такие фрукты вроде арбузов, только поменьше.

Я.А мороженое из сирени?

Мария Федоровна.Ну, это он придумал. Такого не бывает и быть не может.