Голоса прошлого

   И я рассказала ему. Про рейдер, про Ми– Скайона и Гелю Гартман, про драчку и подлянку в виде удара по звезде и про то, что сейчас мы возвращаемся на Опорную Базу и светит нам парад, ротация, двадцать пять дней увольнительной на гражданку. А высокие умы в лице Командующего, Гели Гартман и прочих таких же семи пядей во лбу умников запрутся в штабе и будут думать. Строить новые планы и перебирать планы старые. Раскладывать в безумных пасьянсах звёздные карты. Решать, в какую дыру забросить нас в следующий раз.

   Умникам умниково.

   Игорь быстро утомился. Всё же получил слишком серьёзную травму, и просто так она уйти не могла. Прогноз по– прежнему оставался не самым хорошим из возможных.

   – Всё, хватит, – мягко сказала я. – Давай– ка ляг и расслабься. Буду тебя лечить, мне док Хименес позволила.

   – Поцелуями? – ввернул он.

   Неугомонный. Я поймала себя на том, что всё– таки улыбаюсь. Внезапно.

   – Поцелуями ещё рано, – сообщила я, привычным жестом встряхивая ладони.

   Вокруг кистей начала нарастать спираль психокинетического вихря.

   – А жаль!– успел он сказать прежде, чем уснуть.

   Во сне его лицо разгладилось, стало совсем молодым. Ему тридцать два… не такая уж большая разница у нас в возрасте. Просто четвёртый десяток для пирокинетика – пик жизни. После сорока начнётся спад. И грустно было думать об этом, и страшно.

   Какая заноза у меня появилась в сердце, кто бы мог подумать. Когда я согласилась на отношения с Игорем Огневым, я думала, это будет так, проходящим эпизодом. Как у любой из моих девчонок. Они встречались, расставались, встречались снова, и как– то легко у них всё шло, во всяком случае, при взгляде со стороны. Я не знаю, какие слёзы могли кипеть у них внутри, но со стороны ещё ни одной слезинки не видела. Драки – да, были. Но у нас вообще без драки жить не получается, куда– то надо стравливать пар; бывает, что друг на друга. Потом ничего, улыбаются во все сорок зубов и друг другу спины прикрывают в бою. А если совсем уже допекло, терпеть кого– то конкретного не можешь, тошнит, всегда можно перевестись в другой взвод, подальше от объекта своей пламенной нелюбви…

   Я смотрела на спящего Игоря, и запрещала себе прозревать наше с ним совместное будущее. Оно разворачивалось паранормальным гиперзнанием против моей воли, но я запрещала себе смотреть его. Здесь и сейчас мы вместе. А что будет потом, то будет потом. Четыре года – огромный срок…

   На заре развития биоинженерных технологий пытались создать универсального солдата не раз. Чтобы жил без эмоций, чтобы имел холодный, лишённый человеческих страстей, разум, чтобы безоговорочно подчинялся приказам и был силён, вынослив, неприхотлив, короче, весь этот список.

   Все эти проекты провалились. Если гасить эмоции как основной источник нестабильности рядового состава, то не включится паранорма. Пирокинез неподвластен голому разуму созданного или искусственно выведенного биоробота, телепатия вообще в основе своей строится на эмпатии, которая есть чистое эмоциональное чувство. И если пирокинетика с грехом пополам можно заменить роботом с огнемётом, хотя и спорно в плане эффективности, то телепата не заменит ничто. Технологическая машинерия не в состоянии воспроизвести инфополе. Нет таких машин и приборов. Невозможно создать их. Необходимо биологическое тело, встроенный в ДНК того тела генетический комплекс телепатической паранормы, соответствующее воспитание в телепатическом сообществе.

   Но главная проблема всех модификаций с затрагиванием интеллекта на уровне генов – неумение творчески мыслить, принимать нестандартные решения.

   Каждый солдат должен уметь работать не только в составе группы, но и как самостоятельная боевая единица.

   Секрет успеха любой наземной операции: армия, командование, технологии.

   Нет ничего несокрушимее мотивированной пехоты при грамотной работе штаба и хорошем вооружении.

   Да, бывают издержки. Ольга Мороз, например. О ней мало говорят, не принято. Но по факту: из внезапного чувства к пленному врагу Ольга устроила тому побег, и ушла вместе с ним. Капитан Мороз, да. Надеюсь, у неё хватило ума убедить любимого улететь за тысячу парсеков от нашей проклятой войны. Но если ей, носителю паранормы пирокинеза, в пространстве Оллирейна живётся сейчас очень некомфортно, то жалеть не о чём: выбирала сама.

   Хочу сказать, что не считаю подобное поведение примером. Оно сродни поведению Ларисы Широкиной, врача с Враны, которая спасала детей, убивая других детей. Но могу понять, почему наши командиры отказываются от любых проектов по созданию суперсолдата с отключенными эмоциями. Эти проекты постоянно всплывают, в том или ином виде, любопытству учёных нет предела.

   Главной мотивацией должна быть всё же не ненависть. Любовь. Ты бьёшься за тех, кого любишь. Всё.

   А люди, подобные Ольге Мороз, встречаются на серьёзных должностях редко. Один раз на миллион. Большинство отсеивается ещё на этапе отбора…

***