Голоса советских окраин. Жизнь южных мигрантов в Ленинграде и Москве

Когда Москва стала столицей нового советского государства, она быстро превратилась, по словам Эрика Скотта, в «многонациональный мегаполис, обладающий собственным самосознанием»[81]. В. И. Ленин и другие большевистские лидеры верили, что Москва станет центром международной социалистической революции. Высшее образование в Петрограде и Москве оставалось инструментом выстраивания связей, мобильности и потенциального влияния не только на граждан нового государства, но и на колонизированные народы всего мира. Потоки студентов направлялись в Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ), открывшийся в Москве в 1921 г.[82] Первый ректор университета Г. И. Бройдо видел миссию вуза в том, чтобы «подготовить кадры для советского и партийного строительства и их устройства в местные предприятия, для укрепления советской власти трудящихся в далеких степях и горах Азии»[83]. В 1925 г. КУТВ назвали в честь Иосифа Сталина. Университетский лозунг отражал идеи Сталина об отдельном, самодостаточном советском Востоке и остальном Востоке – колонизированном и зависимом, народам которого нужна была помощь московских просветителей. Один студенческий поток КУТВ насчитывал от десятков до сотен представителей каждой официально признанной национальности в пределах СССР, от Кавказа до Дальнего Востока[84]. Перед студентами всего мира предстала другая Москва, отличная от образа, нарисованного Бройдо: она стала «пунктом назначения» для иностранцев. Мигранты, вдохновленные коммунистическими идеями, мечтали увидеть мир, свободный от нищеты и имперского порабощения, а также получить в Москве бесплатное образование[85]. Треть учащихся КУТВ составляли студенты, прибывшие из арабских государств, Индии, Китая и Африки. В широкое и расплывчатое большевистское представление о зарубежном «Востоке» входили и афроамериканцы.

Азербайджан и Средняя Азия в 1920-е гг. стали не просто советским Востоком, они были объявлены режимом «отсталыми». Недавно завоеванные советской Красной армией, эти по преимуществу мусульманские регионы оказывали серьезное националистическое сопротивление большевикам, представленным в основном русскими. Экономика этих регионов, в основном производящих сырье – от нефти до хлопка, – была, можно сказать, вновь включена в имперскую систему, которая осталась практически нетронутой в Советском Союзе[86]. В силу низкого уровня образования и предположительной неосведомленности о социалистических идеях азербайджанцы и выходцы из Средней Азии нуждались в особой помощи, чтобы они могли внести свой вклад в модернизацию советского государства и общества[87]. Чтобы быстро обучить представителей этих «отсталых» народов и дать им специализацию, помимо двух- или трехлетних университетских программ, предлагаемых КУТВ, в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова были созданы специальные короткие курсы, чтобы быстро обучить новые кадры социалистической идеологии и дать толчок процессу модернизации.

Другие учебные заведения принимали более широкий круг «восточных» студентов. В 1921 г. в Москве открылся Институт востоковедения. В инженерно-технические и педагогические институты Петрограда и Москвы поступил сильный контингент татар и армян, помимо студентов других национальностей. Большевики разработали систему квот: она предполагала специально выделенные бюджетные места в ведущих высших учебных заведениях европейской части России, предназначенные для представителей всех признанных этнических групп со всей территорий Советского Союза. Франсин Хирш назвала советскую систему квот «эволюционизмом, спонсируемым государством»[88]. Возможность получить образование изменила карьерные перспективы и жизнь миллионов советских граждан с Кавказа и из Средней Азии. На протяжении всего советского периода в Москву поступали требования увеличить квоты для учреждений, считавшихся престижными, для того чтобы «поставить на ноги» отстающие регионы[89]. С самого начала советская образовательная политика была направлена на подготовку кадров, которые по завершении образования могли бы вернуться домой для советизации родных республик. Лишь горстка выпускников КУТВ получила работу переводчиков или редакторов пропагандистских журналов в Ленинграде или Москве, система не предполагала, что выпускники останутся в городах, где проживали преимущественно русские[90].