Голоса спящих миров

– Что ж, – ответил один из них, голос звучал глухо, мешал защитный слой на лице, – попрошу вас отключить внешний контур. Мне нужен доступ непосредственно к телу.

Чешуя слетела по моему безмолвному приказу. Я остался голым, как человек, погруженный в сон и не подозревающий о том, что скоро его тело займёт чужак, а дух улетит куда-то в некуда. Или в рай. Или в ноосферу. Или в другое тело, ещё не рождённое. Не знаю, каких суеверий придерживались отщепенцы Южного полюса.

Но даже голый я выглядел сияющим богом рядом со своим будущим вместилищем. Я был здоровьем, цветением, бессмертием.

Медик опустил над нами общую выгнутую планку, гибкий щуп отсоединился от гладкой поверхности, раздвоился, потянулся к нам тонким сверкающим жалом. Я повернулся к будущему «я» и шепнул: «Привет!»

– Пожалуйста, не дёргайтесь! – приказал медик.

Я усмехнулся, он явно нервничал. Близость смерти тревожила даже неподвластных ей. Я посмотрел прямо на жало. Голова дёрнулась, лоб пронзило вспышкой.

Мне снился сон. Я стоял у края бездны и падал в неё. Падал бесконечно и не целиком, я будто отделялся крохотными частями и по крупице улетал в бездонную пропасть. Частицы меня вились золотой пылью, сверкали краткое мгновение и исчезали в глянцевой черноте. Первый в моей жизни сон таял быстро. Гражданам Со-Хранения сны не снились, ведь Хранитель не видел снов. Ускользая, сон подкинул последнее ощущение, что-то легкое и пушистое щекотало нос, и я чихнул. От души, напоследок.

– Я не понимаю! – я бежал вслед за улетающим планером.

Тень скользила по кукурузным стеблям, я цеплялся за убегающий призрачный хвост. Агент Смерти не глядел вниз. Договор был исполнен, его ждал новый страдающий бессмертием клиент.

– Марк! – женщина с желтой косынкой на голове бежала за мной следом. Я оборачивался и в расплывающемся перед слабыми глазами зелёном море её голова казалась мне солнцем, упавшем на землю, промахнувшемся мимо горизонта и теперь скакавшем среди кукурузы в жалких попытках вернуться в небо, – Марк, остановись!

Я проснулся рядом с ней. Лежал, уткнувшись носом в пушистые каштановые волосы. Женщина пахла тёплом земли, разогретым полднем, а ещё сладким молоком – ребёнком! Ребёнком, который кряхтел и ворочался у неё под боком, вот-вот собираясь проснуться.

Я уставился на женщину, на ребёнка, на свои загорелые руки и бледные предплечья, ощупал впалую грудь, длинный нос. Левая рука сама собой откинулась к тумбочке, взять очки. Очки хрустнули, я сжал их слишком сильно.

Окно дохнуло жарким воздухом, ветер приподнял голубые занавески и в мутном свете, за окном, я заметил удаляющееся чёрное пятно. Глаза мои выхватили это несоответствие – бесформенную угольную кляксу среди смазанной зелени и синевы. Ни темноты замкнутого тесного пространства, ни прозрачных стен ячейки, в которой я должен был восстанавливаться, ни моего привычного, безукоризненного тела рядом, ни тем более нового, улучшенного, с дурацкими крыльями или хотя бы с павлиньим хвостом. Я проснулся в смертном человеке, в Предельном.

Я побежал за агентом, догнал, упал на колени, вцепившись в его матовые гладкие ноги. Пот смешивался со слезами, я задыхался, открывал рот и не мог говорить.

– Я же должен был умереть, – я дрожал и дрожь корежила язык, стучала зубами, дребезжала гортанью, – Гроб. Черви. Настоящая смерть!

По телу агента прошёл разряд, меня отбросило защитным полем, я перекувырнулся через голову и услышал, как хрустнула шея.

– Мы с вами подписали договор. Я просил вас его прочитать. Вы его читали?

– Да! Конечно! Нет… Да, пробежал глазами.

– Не удивительно, что вы выбрали близорукое тело. Я просил вас прочитать, несколько раз акцентировал ваше внимание. Согласно договору вы выбрали естественную смерть и погребение. Мы предоставили вам такую возможность. Вы проживете одну стандартную человеческую жизнь и умрете тем способом, что представился вам самым… – он совсем перестал скрывать эмоции, говорил со мной снисходительно, с презрением даже.

– Марк! – раздавалось за спиной.

Крик утонул в тихих словах:

– Нескучным.

– Марк! – голос принадлежал женщине. Тело мое откликнулось на зов. Сердце потянуло в дом, я боролся со странным чувством и полз к агенту. Земля обжигала.

– Вы будете в полном сознании, когда жизнь завершится. И ощутите весь спектр желаемых эмоций.

– Но потом… потом я снова вернусь в своё тело и буду жить?

– Ваше прежнее тело утилизировано. Жители Южного полюса не являются гражданами Со-Хранения, им не представляются услуги бессмертия. Я должен был убедиться в удачном заверении процедуры. Прошу меня простить, меня ждут клиенты.

Агент бросил на землю папку с бумагами. Бумага… документы Предельных! Листы взмахнули серыми крыльями и раскрылись перед моим длинным носом: «Марк Покровский. тридцать шесть лет. Женат. Есть ребёнок. Занятие: земледелец. Предполагаемый срок жизни: шестьдесят лет».

Я видел плохо только вдаль, строчки кидались в глаза с неумолимой ясностью. Много чёрных глупых строчек не обо мне. Не обо мне.