Голоса трех миров

— Не, ну ты глянь! — возмутился мужик. — Совсем обнаглели хвостатые. Он меня учить будет. Я те щас молотком по твоей бестолковке–то въеду, ты у меня враз все поймешь и научишься уважать старших. Неправильно, вишь ли, я говорю! Ну просто оборзел! Ах ты, псина вонючая! Сколько гармошка твоя стоит? Отвечай.

Барди вдруг почувствовал в груди нечто отвратительное, будто там заработал мотор бульдозера, которым сносили в прошлом году старый квартал у дальнего кладбища. Рокот рвался наружу, а это не по правилам. Ведь перед ним стоял человек, уважаемый старший член сообщества.

— Я не покупал, — смирил он себя.

— Но цену–то должен знать. Не на Луне ведь живешь, верно, образина?

— Чего? — опять не понял последнего слова Барди.

— Да скажи ты ему, дорогой, — вмешался второй мужик, — сколько стоит такой транслятор, как у тебя. Сколько другие, те, которые его покупают, за такой единиц отдают?

— За новый — сто единиц в магазине, на рынке через посредника восемьдесят, — охотно отозвался Барди, почувствовав огромное облегчение и еще благодарность к этому во всем понятному члену сообщества.

— Ну что я говорил? Сто единиц! Почти год свободного доступа в ЗОД или полгода в ЗАО. А ты горбаться на них за пятак, как собака. Сто единиц! Нет, совсем обнаглели хвостатые, а все из–за этих придурков, которым таракан дороже Мира Разума. О Мире Рук и говорить нечего. Поубивал бы всех этим молотком, честное слово.

И он застучал своим инструментом по крыше недостроенного дома со страшным грохотом.

— До свидания, — громко произнес Барди, надеясь, что его все–таки не услышат за шумом возобновившейся работы.

— Пока, — откликнулся тот, что вызвал у Барди симпатию. И улыбнулся еще: — Всего хорошего, парень.

О! Как это много значило. Бывают же такие приятные люди. Барди даже вильнул хвостом. Но ноги уже снова несли его вперед, а нос опять стоял по ветру.

Он еще долго трусил не спеша, переживая происшедшее. В общем, почти ничего необычного. Люди в поселке не редкость, хотя и не жители. Он их видел здесь каждый день, а Гаврилу–кормильца утром и вечером. Но разговаривал с ними только второй раз в жизни. То есть они с ним много раз разговаривали. И он многое понимал, с каждым днем все больше и больше, но только три дня назад сам получил право голоса, став полноправным членом сообщества.

В то памятное утро Керби встретил их на школьном дворе не один. Рядом с ним стоял Крис Орлов, и на плече у него висела черная сумка с металлическим запахом. Они сели, образуя полукруг, — все так, как в Книге записано, в последней главе, последнем параграфе. Керби каждого громко вызывал по имени, и они, еще бессловесные, подходили один за другим, уже не опуская голову. Крис для каждого доставал из сумки блестящий красивый ошейник, наклонялся и сближал его края на загривках собак. Раздавались негромкое жужжание и щелчок, как если придавить зубами жука, — ошейники смыкались навсегда транслятором вниз. Они получали гармошку. Гармошка — и есть транслятор, великое изобретение человечества. Он действительно на губную гармошку похож, об этом и в Книге записано, и гармошка там нарисована — седьмая глава, второй параграф, рисунок семь ноль один. Только так собака становится полноправным членом сообщества. Правда, городские носят ошейник с транслятором с первого месяца. А Чека Гвоздодер даже как–то уверял, что они с ним родятся. И Барди верил ему, пока в Книге не вычитал, что это не так. Все собаки появляются на свет одинаковыми — без ошейника, глава первая, параграф пятый. Только городские получают его с прозрением, а поселковые бастары лишь после трех месяцев щенячьего детства и еще года и трех месяцев обучения в «Школе Верности». Так и набегают долгие полтора года несовершеннолетия.

Надевая гармошку, Крис обращался к каждому одинаково. «Поздравляю», — говорил, и все, а они впервые отвечали: «Спасибо» — не хвостом, а собственным голосом. Свой голос тогда Барди понравился. Он не был так басовит, как у учителя, но красив и громок достаточно. Чистый, без шепелявости, не то что у Гвоздодера, купившего гармошку у торговца за двадцать пять единиц. Сегодня Барди второй раз в жизни этим голосом с людьми разговаривал, если считать то «спасибо» за первый раз.