Голоса весны

Грег мог бы поклясться, что пьян, если бы не был уверен в обратном. С каких это пор стриптизерша в костюме кошки способна так здорово его завести? Он уже натянут как струна, а ведь она еще даже перчаток не сняла.

Он подвигал плечами, надеясь немного расслабиться. Возможно, в последнее время было слишком много работы. Он не ходил на свидания после неприятного разрыва с леди-метеорологом… три месяца назад.

Да, он явно изголодался по сексу. Надо дать этой Джеки воды, и пусть начинает. Наверняка, когда она пустит в ход отработанные приемы, он потеряет к ней интерес, а потом и вовсе выбросит из головы ее… хвост и вернется к делам.

Джеки залпом выпила воду. Костюм кошки не казался ей таким откровенно эротичным, пока этот парень, Грег, не посмотрел на нее.

От этого мужчины ее бросило в жар.

У него внешность Тома Круза, а взгляд самоуверенного представителя бостонской деловой элиты — сплошное обаяние, приятная речь и самообладание.

Загорелая кожа и темно-каштановые волосы контрастируют с белизной сорочки. Надо думать, лето он проводит на Майорке, а зиму — в Вейле. Ей хорошо известен подобный тип людей, она выросла в окружении суперпривилегированных мужчин и знала им цену.

Но у них не было таких проницательных глаз.

Именинник не смотрел на нее так, будто говорил «я вижу тебя насквозь». Нет, его открытый взгляд был одновременно уважительным и интимным. Он словно знал, что она предпочла бы сидеть сейчас дома и сочинять песни.

И, похоже, он предпочел бы сидеть с ней.

Эта мысль растревожила ее больше, чем откровенные, ждущие взгляды других двадцати зрителей.

Надо забыть завораживающий взгляд Грега. пропеть песню и исчезнуть отсюда.

— Я готова, — объявила Джеки, беря ситуацию в свои руки. — Мне встать здесь? — Она прошла к маленькой танцевальной площадке в углу зала. Можно было спеть где угодно, но она научилась с выгодой использовать окружающую обстановку.

Кучка гуляк дружно двинулась за ней, послушно располагаясь именно там, где ей было нужно.

Грег подошел последним. Он обогнул толпу, ни на секунду не сводя глаз с Джеки.

— Вам нужна какая-нибудь музыка? — крикнул он через головы приятелей.

— Я и есть музыка, — заявила Джеки, позволив своей артистической гордости на мгновение взять верх.

Она, в конце концов, не какая-нибудь там третьесортная актрисулька, шевелящая губами под фонограмму, и даже полный зал мальчишек-переростков не заставит ее забыть об этом.

Она на мгновение закрыла глаза, сделала глубокий вдох и тут же пожалела об этом, так как эластичная лента, скрепляющая шов, подалась под напором расширившихся легких.

Джеки слегка запаниковала. Она не смогла втиснуть лифчик под слишком тесный костюм, так что, если лента не выдержит, публику ждет то еще зрелище.

Джеки тихонько напела «до» первой октавы, помогая себе сосредоточиться.

Три минуты, и ее здесь не будет, три минуты она продержится, не вывалившись из костюма. Она расслабилась и вдохнула, чуть не забыв об эластичной ленте, но не помня о Греге.

— С днем рождения тебя… — исполняла Джеки слегка измененную версию классического поздравления.

Ей только показалось или зал действительно затих? Публика перестала глупо ухмыляться, услышав идеально чистый голос.

Ничто так не успокаивает ее нервы, как хорошее выступление.

Джеки добралась до последнего куплета, и тут ее взгляд встретился со взглядом Грега.

В его теплых глазах цвета кофе не было страсти, если только не считать страстным горевшее в них восхищение.

Ему нравится ее голос. Она сразу же поняла это.

Вокальные способности были предметом особой гордости Джеки, единственным талантом, унаследованным от одаренных родителей. Мужчины, в большинстве своем существа примитивные, редко признавали это ее выдающееся качество, но Грег услышал, признал и восхитился.

Сердце с силой заколотилось у нее в груди, кровь забурлила и огнем побежала по телу, желание затопило ее на заключительных нотах.

Грудь натянула пушистый черный мех, и эластичная лента, стягивающая костюм, ощутимо сдала.

Черт бы побрал ее музыкальную гордость!

Широко раскинув руки, Джеки выдала последнюю ноту, словно профессиональная оперная дива, и в ужасе застыла, когда кошачий костюм упал к ее ногам.

Глава вторая

За свою жизнь Грег задул немало свечей, но еще ни разу загаданное желание не сбывалось так быстро, как сегодня.

Разумеется, ему хотелось увидеть Джеки обнаженной, но он был настолько загипнотизирован феноменальным голосом, что потребовалась целая минута, чтобы до него наконец дошло: девушка избавилась от одежды одним смелым движением.

В зале стояла тишина. Парни даже не вспомнили о свисте. Черт, да Грег и сам забыл, что в зале вообще кто-то есть, так он был поглощен разглядыванием ее обнаженной груди.

Единственным предметом одежды, оставшимся на Джеки, были огненно-красные трусики, по размерам вполне сравнимые с почтовой маркой.

И тем не менее она совершенно не походила на стриптизершу, и самым неожиданным было то, что она явно испытывала унижение, стоя перед толпой исходящих слюной мужчин.