Голоса животных и растений

Не дождавшись ответа, Дюкре шлет в Антананариву телеграмму-молнию, а затем еще одно письмо. «Я позволяю себе вновь обратиться к Вам с настоятельной просьбой оплатить мне указанные 7000 яиц по 0,15 франка за штуку, дабы я не понес столь чувствительную потерю такой значительной, особенно в наше трудное время, суммы денег. Я полагаюсь не только на Вашу высокую справедливость, но и на благожелательное отношение, учитывая, что в Вашем первом указе не оговаривался пробный характер цены на яйца. Прошу также учесть, что я приобретал яйца, чтобы поощрить туземцев к их заинтересованному уничтожению…»

Получив телеграмму, а затем и послание, администраторы Антананариву ответили Дюкре через начальника провинции Маеватанана. «Просим вас довести до сведения господина Дюкре, что мы не имеем возможности удовлетворить его ходатайство и выражаем глубокое сожаление по этому поводу», — писали из Антананариву. Бедный Дюкре крайне болезненно перенес этот удар, и вот на этой-то стадии дела у него родились левоэкстремистские настроения. В последующем, и последнем, его письме, датированном 24 октября, многие ученые усматривают пробуждение антиколониалистских настроений мелкобуржуазного толка у этого обиженного и обманутого колона. Оно выглядит как гневный, обличительный манифест против авторитарных действий генерал-губернатора и его камарильи. Для социологов и философов письмо, да и весь эпизод с Дюкре, открывает широкое поле для исследований того, как зарождается бунтарство в маленьком обиженном человечке и какие опасные масштабы для общества оно может принять.

«Я счастлив быть обманутым и поверженным ниц администрацией колонии, — с пафосом восклицал Луи. — Для меня лично это означает потерю 350 франков. Администрацию, естественно, это нисколько не волнует. Отныне я на всю жизнь запомню цену указам, издаваемым в колонии… Я счастлив, что уничтожение яиц кайманов на Мадагаскаре обошлось мне в 350 франков. Во всяком случае, будьте довольны моим неутешным горем. Уничтожение яиц в районе Андзиадзия недорого обошлось властям. Оно было оплачено бедным колоном. Только для этого мы, колоны, вам и нужны».

Слезы Дюкре проступают в каждой строке этого письма. Его имя в истории Мадагаскара более не встречается. Нам неизвестно, насколько далеко пошел Луи в своем протесте против колониализма. Очевидно, соответствует действительности выдвигаемая рядом местных историков гипотеза, сводящаяся к тому, что его бунт был исчерпан этим инцидентом, рядовым эпизодом «войны с крокодилами». Во всяком случае, даже в «Книгу рекордов Гиннесса» он не попал…

Захлопывая досье, невольно с удовлетворением думаешь, что не только в наше время водятся бюрократы, что и в добрые старые времена были оные, да похлестче наших! Это досье хранится в архивах Республики Мадагаскар, в разделе «Экономические дела». Когда размышляешь о причинах экономической отсталости острова и отсутствия на нем промышленности, о по сию пору имеющих место дедовских методах ведения и организации сельского хозяйства, опять же невольно винишь колониализм, который транжирил деньги на проекты, подобные борьбе с крокодилами и их яйцами, забывая об участи населения острова.

Глава восьмая ЭТЮДЫ О ЖИВОТНЫХ

Слоновьей поступью в загул

У животных тоже такое бывает — как у людей… Жители южноафриканского плато Низкий Велд и северо-восточных районов Намибии давно заметили: раз в три-четыре года местные слоны вдруг ударяются в загул. Гиганты (а с ними и маленькие слонята!) ходят тогда постоянно навеселе, мило пошатываясь, и временами, совсем не к месту, воинственно трубят. Встреча с ними в это время на «узкой дорожке» ничего доброго не сулит.

Местных жителей — а впоследствии и ученых — всегда мучил вопрос: где слоны берут спиртное? Ответ оказался простым: в плодах дерева марула. Очень сладкие, похожие по вкусу на манго, они созревают лишь раз в три-четыре года, когда лето выдается особенно жарким. Сок начинает бродить, и зрелые плоды представляют собой при этом как бы естественные сосуды с вином. Дождавшись пленительного мига созревания марулы, толстокожие исполины целыми стадами устраивают вакхические пиршества, которые длятся по нескольку дней.

— К чести слонов будет сказано: несмотря на эту слабость, научно доказано, что ни один из них не стал алкоголиком, — полушутя-полусерьезно обронил в нашей беседе в Виндхуке президент Намибийского научного общества Конрад Будак. — Да и валявшимися в бессознательном состоянии их никто пока не видел. Слоны умеют пить! Но то, что они выпивают, — медицинский факт. Вот верблюды те даже запаха спиртного не переваривают, а слоны закладывают за воротник, как говорится, по-русски и радуются красотам жизни.

Нет, все-таки эти гиганты с их неторопливой поступью вызывают уважение! И беременность у слоних длится 24 месяца, и напиваются слоны лишь раз в четыре года — своего рода олимпиада у них получается.