Голоса животных и растений

— Расправа над несчастным псом — позор для всей Восточной Африки и танзанийской нации. Протесты шли не только из ЮАР, но даже из Великобритании, — заявил высокопоставленный чиновник провинции.

Удивительно, но факт: промолчали ведущие поборники прав всего живого — Билл Клинтон и Тони Блэр. «Варварским актом» назвал казнь руководитель восточноафриканского отделения Всемирного общества защиты животных Майн Пью.

История уголовных и гражданских процессов над животными восходит к незапамятным временам, как у нас образно выражаются, к царю Гороху. В Средние века судили саранчу, гусениц, хрущей, змей, лягушек, мышей, крыс, кротов — за нашествия, губившие урожай. Судили за это даже червей. По уголовным делам проходили большей частью козы, быки, коровы, мулы, лошади, кошки, собаки и петухи. Некоторые животные вызывались в суд повестками. Бессловесные твари пользовались защитой законов не только светских, но и религиозных.

Человек тогда еще не додумался до ядов и инсектицидов, поэтому спасения искал в религии, а защиты — у органов юстиции. В принципе во всех бедах и последствиях от хулиганствующих стихий усматривали обычно руку демона, который вероломно вселялся в тело какой-нибудь зверушки — и куролесил. Перепуганные граждане первым делом требовали от священников предать зло проклятию. Суды, превращавшиеся в своего рода церемонии предания проклятию очередного бедокура, проводились со скрупулезным соблюдением всех процессуальных норм. Чаще всего приговор церковного суда содержал предупреждение. Если же таковое не действовало, за ним следовало проклятие. Причем проклинали опять же не животных, а вселившихся в них демонов.

Один из таких процессов проходил в поселке Глурнс в Швейцарии. «В день Урсулы года 1519-го перед Вильхелмом фон Хасслингеном, судьей поселка Глурнс, предстал житель Стилфса, Симон Флисс, и заявил, что от имени жителей поселка Стилфс хочет возбудить дело против полевых мышей в соответствии с предписанием закона, — говорится в документах. — И так как закон предписывает, что в таком случае у мышей должен быть адвокат, он обратился к властям с просьбой выделить адвоката, чтобы у мышей не было повода к обжалованию». (См.: Rath-Vegh Istvan. From the History of Human Folly. Budapest, 1963.) Ответчиками в деле фигурировали грызуны, истцами — тирольские крестьяне, чьим посевам был нанесен ущерб. Адвокатом мышей назначили местного аборигена Ганса Гринебнера, а обвинителем от имени населения Стилфса — Минига фон Тарча.

Процесс затянулся, так как заседания проводились лишь два раза в год. Мыши, естественно, дрожали, на заседания не являлись, некоторых, правда, приносили в мышеловках, но на вопросы судей и обвинителей они не отвечали. Последнее заседание состоялось уже в 1520 году, в среду, после дня Филиппа и Якоба. Вот часть стенограммы процесса:

«Судья Конрад Спрегсер (капитан-наемник из армии коннетабля Бурбона). Заседатели (перечислено 10 человек).

Миниг фон Тарч, обвинитель, от имени всего населения поселка Стилфс, заявил, что в этот день он пригласил предстать перед лицом закона Ганса Гринебнера, адвоката неразумных животных, названных полевыми мышами. В ответ Ганс Гринебнер вышел вперед и объявился от имени мышей.

Свидетель Миниг Уолч, житель Сулдена, рассказал, что в течение 18 лет он регулярно проходит через земли Стилфса и заметил, сколь великий урон наносят полевые мыши, в результате чего у жителей почти не остается сена.

Никлас Стокер, житель Стилфса, поведал, что он помогал работать на тех землях и всегда замечал, что эти животные, имени которых он не знает, приносили большой ущерб; особенно осенью, при втором покосе.

Вилас фон Райнинг, проживающий по соседству со Стилфсом, но до этого в течение 10 лет бывший жителем Стилфса, заявил, что может сказать то же самое, что и Никлас Стокер, и даже больше, ибо он сам не один раз видел мышей…» (См. там же.)

Суд не заслушивал показаний заинтересованных стилфских хозяев, доказывая свою объективность тем, что привлек лишь непредвзятых и нейтральных свидетелей: двух жителей соседних сел и одного местного поденщика.

Обвинитель Миниг фон Тарч возложил всю вину за ущерб на полевых мышей и заявил, что если так и будет продолжаться и вредные животные не уберутся, то его доверители окажутся не в состоянии платить налог и вынуждены будут переселиться в другое место.