Голоса животных и растений

В последовавших баталиях конница скифов неизменно обращала в бегство конницу врага. Страшились же скифы персидской пехоты. Она атаковала по ночам. Геродот писал о весьма удивительных явлениях, которые благоприятствовали персам и мешали скифам при их нападениях на стан Дария, а именно о реве ослов и о виде мулов. Ведь во всей скифской земле из-за холодов вообще не водились ослы и мулы. Поэтому ослиный рев приводил в смятение скифскую конницу. Нередко во время нападения на персов скифские кони, заслышав ослиный рев, в испуге поворачивали назад: в изумлении они поднимали уши, так как никогда прежде не слыхивали таких звуков и не видывали подобной породы животных. Впрочем, это обстоятельство лишь короткое время помогало персам на этой войне. В конце концов Дарий понял, что скифов ему не покорить. Чтобы тайно покинуть их землю, он прибег к хитрости. Он приказал ночью, как обычно, развести костры, оставить около них изнуренных воинов, уже совершенно не способных переносить трудности, привязать всех ослов и уйти, прежде чем скифы направятся к Истру, чтобы разрушить мост. Ослы, брошенные людьми, испускали необычайно громкий рев. Слыша его, скифы полагали, что персы остаются в лагере. Так ослы спасли Дария и его войско.

Умные люди встречались и встречаются во все времена, даже в наше. Минули столетия. Столь же благоразумно, как и Дарий, действовал в начале XIX века Наполеон Бонапарт. Перед сражением с мамлюками он отдал команду: «Ослов и ученых — на середину!» Непривычное сочетание понятий может шокировать. В действительности же лаконичная, по-военному четко сформулированная команда означала желание полководца обезопасить и сберечь как драгоценнейших в походе вьючных животных, так и жизненно необходимых любой развитой стране ученых мужей. Историки спорят лишь о том, почему генерал поставил именно ослов на первое место, но для нас и эта загадка не представляется сложной. Важно другое: для развития науки, прежде всего египтологии, наполеоновский поход в Египет и Сирию послужил мощным толчком. В поход с Бонапартом тогда отправились такие светила науки, как Монж, Бертолле, натуралист Жофруа Сент-Иллер, химик Конте, минералог Доломье, медики Ларрей и Деженет, литераторы Арно и Парсеваль Гранмезон и другие, — короче говоря, весь будущий Институт Египта. В той битве Наполеон подал грядущим властителям достойный пример заботы о транспорте и о науке. Ныне в некоторых, кичащихся своей демократичностью странах просто не знают, как избавиться от ученых: буквально «выдавливают» их, как гной из раны, за границу. Да и не всем ослам в этих странах живется сладко.

Но, как говорится, вернемся к нашим баранам, то есть обратно в седую древность… Ослы оставили след и в истории музыки. Фригийского царя Мидаса бог солнечного света и покровитель муз Аполлон наградил ослиными ушами: как знаком глупости в одних мифах и мудрости — в других. Златокудрый бог поступил так после того, как фригиец не согласился с решением бога горы Тмол присудить Аполлону приз на знаменитом музыкальном состязании — между ним, Аполлоном, и богом лесов и рощ, защитником пастухов, охотников, пчеловодов и мелкого рогатого скота Паном. На склонах горы Тмол Аполлон играл на лире, а его соперник — на свирели. Тугоухий, а быть может, и пристрастный Мидас заявил, что судья вынес решение в пользу Аполлона без глубокого понимания дела. Этого не стерпел обычно миролюбивый бог пения и музыки, исполнивший в ходе состязания мелодию дивной красоты. Он подошел к Мидасу и вымолвил: «Невозможно, чтобы такие глупые уши оставались и дальше обычными, человеческими!» Когда уши царя на глазах выросли до размеров ослиных, Аполлон покрыл их белой шерстью и сделал свободными у основания, чтобы они могли двигаться. Эпизоду с Мидасом Тинторетто и Пуссен посвятили картины, а Рихард Штраус — оперу «Любовь Данаи».

Мидас долго прятал уши под высокой фригийской шапочкой, но его цирюльник, знавший, естественно, об этом уродстве царя, не сумел сохранить секрет даже под страхом смерти. Страдая от невозможности с кем-либо поделиться тайной, цирюльник вырыл ямку на берегу реки, огляделся и, убедившись, что вокруг никого не было, прошептал: «У царя Мидаса ослиные уши!» Затем закопал ямку и со спокойной душой поплелся домой. Но покой скоро кончился: из ямки вырос тростник, который выкладывал тайну всем прохожим. Узнав, что известие о его уродстве стало общим достоянием, Мидас приговорил болтливого брадобрея к смерти, а сам напился бычьей крови и в муках умер, поскольку, как объяснял Овидий, бычья кровь была ядовитым напитком для царя-осла. Ослиные уши — аллегорическая деталь мифического образа царя Мидаса — пошли «гулять» по белу свету как художественный образ после того, как в одной афинской комедии его изобразили в виде сатира с отвратительно длинными ушами… В наши дни, если бы имелась у светозарного Аполлона прежняя власть, у многих, ныне слывущих столпами и ценителями искусства, отросли бы ослиные уши.