Голова-гнездо

— Теперь, я считаю, мы можем проехать в отделение и побеседовать там. Надеюсь, вы знаете что–то такое, что могло бы способствовать задержанию убийцы вашего брата.

Марина ответила:

— Я ничего не знаю, — и повернулась к патологоанатому, внимательно слушающему её и Юрия диалог. — Так что же явилось причиной смерти Саши?

Усмехнувшись, тот выдал ей следующую информацию:

— Если вы хотите знать всё, то что ж. Смерть наступила в результате черепно–мозговой травмы, то есть, вашего брата кто–то как следует стукнул по голове чем–то вроде молотка. Сзади. Думаю, вам не помешает знать так же, что перед смертью…

«Зачем он говорит ей и это? — подумал в ужасе Юрий. — Мог бы обойтись и без таких подробностей. Господи, папа, это же нетактично! Или это твоя месть за то, что она не боится мертвецов?»

— …он был изнасилован. Группа спермы нам известна. Убийца использовал какой–то любрикант — в прямой кишке вашего брата обнаружены его следы.

Марина расширила глаза и пробормотала еле слышно:

— Боже…

Теперь она выглядела действительно испуганной и даже побледнела. Юрию захотелось обнять её, но он всё же не решился сделать это, вспомнив «да отцепись ты от моей руки!». М-да, девушка–то с характером.

— Папа, да хватит тебе! — выкрикнул он. — Сколько можно, в конце концов? Марина, пойдёмте отсюда, давайте я вам помогу! — полуобняв сестру убитого за плечи, следователь почувствовал, как сильно она дрожит. На этот раз Марина не имела ничего против. Юрий, слегка возбуждённый таким близким контактом, подумал, а не стоит ли ему продолжить с ней знакомство — на неофициальном уровне. Она красивая, у неё неплохая фигура, и, вроде бы, она не страдает типичными для большинства женщин ярко выраженными признаками слабоумия. Отто Вейнингер в «Пол и характер» был прав и не прав одновременно: всё–таки есть женщины, которые не подходят ни под определение «мать», ни под «проститутку». У Юрия даже возникла в голове такая мысленная картинка: он и Марина в постели, обнажённые и страстно ласкающие друг друга.

— Она сама хотела знать подробности, — вырвал его из плена эротических фантазий голос отца. — Я имел полное право ей их сообщить. Он её брат всё–таки.

Юрий пробормотал что–то в ответ и повлёк Марину к выходу.

В милиции

Ю.: Почему вы решили, что с вашим братом что–то случилось?

М.: Понимаете, мы живём… жили вместе — я и брат. У нас трёхкомнатная квартира, родители умерли. Ну, он два дня не приходил домой, я и забеспокоилась. Согласитесь, что это вполне естественно?

Ю.: Но ваш брат был взрослым человеком. Сколько ему было?

М.: Тридцать один.

Ю.: Он мог, к примеру, встретить какую–нибудь девушку.

М.: Если он кого и встретил, то явно не девушку. (усмехается)

Ю.: Я не о том, Марина. Скажите, а где работал ваш брат?

М.: (после некоторого молчания): Нигде не работал.

Ю.: А вы работаете где–нибудь?

М.: Я же говорила — в пятой хирургии.

Ю.: Ах да, простите. Скажите, а у Саши были враги?

М.: Н…не думаю.

Ю.: Чем он вообще занимался?

М.: Чем? Да ничем. Он из больницы вышел только два с половиной месяца назад.

Ю.: Больницы?

М.: Если вам так интересно, он лежал в психушке.

Ю.: Простите за нескромный вопрос — с каким диагнозом?

М.: МДП.

Ю.: Простите, что?

М.: Маниакально–депрессивный психоз. И дело в том, что на улицу он практически не выходил, разве что на балкон. В общем, я сама и продукты покупала, и всё такое. А в тот день пришла с работы — его нет, а второй ключ исчез. То есть, он сам даже закрыл всё.

Ю.: Да–да, мы нашли ключ…

М.: Я просто обязана была что–то заподозрить, вам не кажется?

Ю.: Да, согласен. Но в таком случае почему вы обратились к нам так поздно?

М.: Думала, что он вернётся.

Ю.: А сколько времени ваш брат провёл в больнице?

М.: Почти два года.

Ю.: (после трёхсекундной паузы): А… вы его навещали?

М.: Да, навещала! (с каким–то вызовом в голосе)

Ю.: Как вы думаете, мог его убить кто–то из…

М.: Другой бывший пациент? Вы что, детективов начитались, господин следователь (ехидно)? Откуда я знаю, впрочем? Вам надо говорить с психиатрами, а не со мной.

Ю.: Назовите, пожалуйста, мне ещё раз ваш адрес. Вдруг придётся вас как–нибудь потревожить… На случай, если мы что–то выясним.

М.: Некрасова, 24–77. Знаете такую улицу?

7 АВГУСТА. ЧЕТВЕРГ

В морге (2)

Юрий бродил по кабинету отца взад–вперёд, заложив руки за спину.

— Итак, что мы имеем? Если разобраться — то же, что и вначале. Труп — раз. Факт… способ убийства — два. Историю болезни трупа — три. Ну, ещё разные мелочи. А толку–то от всего этого? Всё только ещё больше запуталось. И соседей я опросил — никто ничего не видел и не слышал, как сговорились. Какого чёрта Лаховский попёрся на кладбище, хотел бы я знать? Был ли гомосексуальный акт принудительным или же добровольным? И как это всё происходило: на могильной… на скамейке той, что ли?

Патологоанатом задумчиво посмотрел на сына и закурил папиросу.

— Проверь ещё раз его сестру, — сказал он наконец. — Такое впечатление, что она знает что–то, но скрывает, пускай и неумышленно. Может, она считает это незначительным, тогда как в таком деле важны даже самые мелкие детали.