Читаем Голова коммивояжера полностью

Голова коммивояжера

Я ответил, что мало знаю присутствующих. Молодая женщина, взяв сигарету, сделала ею замысловатый жест в сторону миссис Ситон:

— Смелее, Дженет! Мистер Стрэйнджуэйз плохо знает нас. Расскажите ему. Начинайте.

— Дорогая Мара, я не люблю эти игры в правду: они всегда заканчиваются слезами.

— Ну, тогда я скажу о вас. Это легко. Главная страсть Дженет — Плэш Медоу и все, что с ним связано. Она убьет кого угодно, лишь бы сохранить его за собой. Вы следующий, Пол!

— Я принадлежу к типу альтруистов. Если уж совершать убийство, то на благо человечества: собрать в комнате ведущих политиков великих держав, направить на них автомат и сказать, что если они не договорятся в течение трех часов о запрещении атомного оружия, то получат пулю в лоб.

— Прекрасно. А ты, отец?

Реннел Торренс вытер лицо цвета сала.

— Я художник. Меня может привлекать преступление как действие, в котором нет личной заинтересованности. Я…

— Ты убьешь от испуга, когда кто-либо встанет между тобой, — шутливо-презрительно прервала его дочь, — и твоими земными благами. Или ради выгоды, если это вполне безопасно и выгода значительна. Ну а Роберт убьет во имя своего творчества. Не так ли, Роберт?

— Ты, видимо, права, дорогая, — сказал Роберт мягко. — Только я никогда не смог бы встретиться лицом к лицу со своей жертвой. Я был бы одним из тех, кто, знаете, убийца на расстоянии — таблетка цианистого калия подкладывается во флакон с таблетками аспирина…

Ванесса, распушив пальцами рыжевато-коричневые волосы, произнесла задумчиво:

— Я отравила бы миссис Глаб, нашу химичку. Каким-нибудь медленно действующим ядом. Хотела бы видеть, как она корчится у моих ног.

— Ванесса!

— А когда она была бы уже при смерти, я бы дала ей противоядие или ввела желудочный зонд. Как действует желудочный зонд, мистер Стрэйнджуэйз?

— Могла бы испробовать на себе для собственной же пользы, — заметил Лайонел, тыча сестру в живот. — Просто удивительно, как ты пухнешь после еды.

— Заткнись, Лайонел, ты ужасен. И просто жадина.

— Остался Лайонел, — подхватила Мара. — Что толкнуло бы на убийство рыцаря без страха и упрека?

— Ну, я мог бы однажды свернуть тебе шею, когда ты будешь уж слишком язвительна.

— О! Преступление на почве страсти! Это как раз в твоем духе, — сказала Мара в открытую, без тени стыда глядя на него.

Наступила тишина. Шелест листвы смешивался с воркованием голубей. Доносился глухой шум воды у запруды.

— Никто не спросил меня о моих мотивах убийства, — произнесла Мара Торренс.

Никто и не пытался это сделать, даже сейчас.

— Месть, — сказала она.

— О, мамочки, — воскликнула Ванесса, — прямо как я с миссис Глаб.

Появился Финни Блэк, чтобы убрать со стола.

— А как насчет нашего Финни? — язвительно проговорила Мара.

Миссис Ситон грузно повернулась к ней:

— Мара, я запрещаю тебе! Ты же знаешь, что Финни…

— Хорошо, хорошо. Финни — это часть Плэш Медоу, и его не надо трогать. Так ведь, Финни?

Финни закудахтал и улыбнулся ей. Когда он ушел, Роберт Ситон, обратившись ко мне, сказал:

— Интересная штука: Финни может повторить любое действие, которое видел. Это моя жена так приучила его.

— Вы хотите сказать, что если он видел, как совершилось убийство, то сможет сделать то же самое с другой жертвой?

Роберт Ситон кивнул. Наконец его жене удалось перевести разговор на другую тему. Теперь беседа протекала мирно и дружелюбно. Через час Пол и я откланялись. Обитатели Плэш Медоу стояли у дороги и махали нам рукой на прощание. Великий поэт под сенью роз, в окружении своей прекрасной семьи. Как необходима каждому творцу такая замечательная и спокойная обстановка! Но это бывает столь редко… На повороте нам показалось, что розы ласково склонили свои головки и тихо сомкнулись над всеми ними. Какая благодать. Какой покой.