Голова коммивояжера

Дальнейшее расследование показало, что Элиза Хэнхэм приобрела свой дом на деньги от продажи этой лодки и что у нее не было иных источников дохода, кроме пенсии, которую она получала после его смерти. Наличие такой суммы в доме можно было объяснить только тем, что эти деньги дал ей брат, получив их десять лет назад от Освальда за услуги, и она хранила их на черный день. В свое время полиция допрашивала и Джона Хэнхэма, и его сестру, но они отвечали, что Джон спал дома в ночь исчезновения Освальда. Когда его спросили, зачем приходила Дженет Лэйси двумя днями раньше (соседи сообщили полиции о ее визите), Джон Хэнхэм ответил: по поводу предстоявшей рыбалки с ее гостями. Полиция, естественно, какое-то время еще следила, не попытается ли кто из рыбаков реализовать деньги каким-нибудь необычным способом. Но Джон Хэнхэм был слишком осторожен для этого.

Расследование пока не давало ощутимых результатов. Брат и сестра умерли, а поскольку оба были людьми скрытными, то подтвердить, что у Элизы нашли деньги Освальда, невозможно было ни в процессе дознания, ни по слухам. Однако Слингсби начал с другого конца: он стал искать косвенные улики, изучая банковские счета Освальда, Роберта и Дженет Лэйси. Сперва казалось, все впустую. Не обнаружилось ничего, что противоречило бы предыдущим заключениям: никто из троих не снимал больших сумм со счета накануне исчезновения Освальда и никто не имел личных счетов где-либо еще, откуда могли поступать деньги. Тогда суперинтендант Блаунт порекомендовал Слингсби проверить бумаги старой мисс Лэйси, матери Дженет. Это был единственный момент, который до сих пор, насколько можно судить по полицейским протоколам, не получил достаточного освещения.

Слингсби снова взялся за дело, нашел бывшего директора банка в Редкоуте, где старая миссис Лэйси имела счет, и после консультаций с ним и нынешним управляющим выяснил очень важный факт. За два дня до исчезновения Освальда в банк позвонила миссис Лэйси из Сомерсета. Старая леди была напугана угрозой войны и попросила переслать ей все ее деньги — около трехсот фунтов. Управляющий пытался втолковать ей, что, даже если на следующей неделе начнется война, в банке деньги сохраннее, чем в чулке или под кроватью. Но это была упрямая старуха, так что после письменного подтверждения, полученного от нее, деньги были высланы.

Однако опять-таки это были косвенные улики. Старая миссис Лэйси умерла. Доказать, что ее триста фунтов сыграли какую-то роль в деле исчезновения Освальда, было невозможно. Однако Освальд исчез. Дженет Лэйси накануне встретилась с Джоном Хэнхэмом, а его сестра неизвестно откуда получила сто пятьдесят фунтов. Логично было предположить, что кому-то, может быть, самому Освальду, а скорее Дженет, удалось использовать панические настроения миссис Лэйси, чтобы убедить ее взять из банка деньги, а потом попросить взаймы или украсть, чтобы заплатить Джону Хэнхэму и снабдить Освальда средствами на дорогу. Блаунт предполагал, что после «самоубийства» Освальда старую леди убедили держать язык за зубами, уверив ее, что она только выиграет, если Роберт, уже помолвленный с ее дочерью, унаследует поместье.

— Теперь, — сказал Блаунт в заключение, — пора открыть карты.

— Перед миссис Ситон?

— Перед ее мужем. Тайный сговор, в результате которого десять лет назад исчез Освальд, подождет. Сначала я разберусь с убийством.

— Могу я присутствовать?

— Пожалуйста. Но без глупостей. Если Ситону потребуется помощь, он может позвать адвоката.

— И еще, Блаунт, спроси его или Дженет… — Найджел рассказал про макинтош. — Странно, чтобы женщина, так пекущаяся о здоровье мужа, как Дженет, позволила ему выйти вместе с ней на улицу под дождь без макинтоша.

— Она говорит, что взяла его у Роберта? Хорошо, я спрошу, но мне это не кажется важным.

Через пять минут они были в кабинете Роберта Ситона. Сержант Бауэр, сев за рабочий стол поэта и, сдвинув, к краю небольшую черную тетрадь с бессмертными стихами (поэма была закончена два дня назад), послюнявил карандаш. Найджел уселся на подоконник. Суперинтендант расположился у стола лицом к Роберту и Дженет Ситон. Найджел знал, что в такие моменты Блаунт бывает очень грозен, однако в присутствии Дженет и ее мужа, с их врожденным чувством собственного достоинства, даже внушительная фигура суперинтенданта как бы уменьшилась и не казалась пугающей. Он вполне мог сойти за местного блюстителя порядка, явившегося к ним с подписным листом для сбора средств на праздник в честь полицейских или чтобы проверить разрешение на охотничье ружье.

— В связи с появлением новых улик, мистер Ситон, я прошу вас конкретизировать ваше предыдущее заявление полиции. То, что вы скажете, будет запротоколировано и, возможно, использовано в качестве свидетельских показаний. Вы не обязаны отвечать на мои вопросы и можете требовать присутствия адвоката.

— Я думаю, это ни к чему, — сказал Роберт.