Голова королевы. Том 1

— Решено! Только графу не словечка об этом! Говоря между нами, цвета Гамильтонов не могут рассчитывать в «Красном Дугласе» на любезный прием. Но для меня там делается исключение. Кэт, крестница хозяина, — моя душенька!

— Так выпьем вторую кружку за здоровье вашей Кэт, а если я встречу там пару прекрасных глаз для меня, так опорожним и третью! — воскликнул Роберт.

— Э, да вы — славный парень, хоть и англичанин. Вы не сердитесь, это только так, к слову… Видите вот тот дом под большой липой? Это и есть «Красный Дуглас».

Стрелок пришпорил лошадь, и скоро они подъехали к харчевне.

Путешественники соскочили с коней и собрались было отвести их в конюшню, когда на пороге появился хозяин харчевни, который бросился к стрелку, как только узнал его.

— Это вы, Вальтер Брай? Уезжайте скорей, во имя Господа! Здесь Дугласы в количестве двадцати всадников, они хотят подстеречь вас и поджечь мой дом, если я впущу вас!

— Вы с ума сошли? — воскликнул шотландец. — Однако что с вами? Ваш камзол разорван. Вы подрались с кем- нибудь?

— Спасайтесь, говорю вам! — сказал хозяин, робко оглядываясь по сторонам. — Дело касается вашей жизни, а вы один!

— Вдвоем! — воскликнул Сэррей и вышел вперед.

— Я желаю знать, что произошло! — сказал стрелок, не обращая внимания на Сэррея. — Где Кэт, ваша крестница?

— Не спрашивайте, уезжайте с Богом, Вальтер Брай!

— Клянусь святым Дунстаном, я сначала должен видеть Кэт, и если какой-нибудь негодяй…

— Она не достойна, чтобы вы спрашивали о ней!

— Не достойна? — спросил стрелок и схватил хозяина за шиворот. — Сейчас же говори, или я ножом вырву из тебя правду!

Хозяин оттолкнул его руки и произнес:

— Сегодня приехали дугласовские всадники. Вы ведь знаете, сэр Штротмур ухаживает за Кэт. Ее не было дома. Я клялся, что она отцеживает эль к обеду. Тогда они принялись искать и нашли… Кэт на сеновале с лордом Бэклеем!

— Это — неправда! — простонал Брай, задрожав всем телом.

— Лорд удрал. Дугласовцы вытащили Кэт на улицу, срамили ее, говоря, что вы обольстили ее…

— Дальше! Дальше!

— Она на папистском столбе, они погружали ее в воду; я не мог ее защитить! — простонал хозяин, вытирая слезы на глазах.

Из харчевни послышались громкие голоса: посетители звали хозяина.

— Уезжайте! Скорей уезжайте! — крикнул он. — Они убьют вас и этого молодого барина.

Напоминание о Роберте привело Вальтера Брая в себя. Словно пьяный, он неподвижно всматривался в пустое пространство пред собой, и его рука судорожно стискивала рукоятку меча. Наконец он встряхнулся, покачиваясь, вскочил на лошадь и кивнул Роберту, чтобы тот последовал его примеру.

— Лорд Бэклей! — тихо сказал он. — Ну, так клянусь Богом, он мне поплатится за это!

Дверь внезапно открылась, и на двор высыпала орава парней разбойничьего вида, которые громко требовали хозяина. Брай дал шпоры коню и успел вовремя выехать за ворота, так как дугласовцы узнали его и кинулись закрывать ворота, зарычав:

— Это — он! Рубите его!

— Мы еще увидимся! — с ироническим смехом ответил стрелок, и в несколько секунд всадники скрылись далеко от преследователей.

Доехав с Робертом до рыночной площади, стрелок натянул поводья, пустил лошадь более тихим ходом и сказал Сэррею:

— Вот здесь находится харчевня, которую граф Арран назначил нам для ночевки. Будьте добры, обождите меня там. Если до утра я не вернусь, то постарайтесь сами найти дорогу в Инч-Магом и дайте графу знать, что Дугласы убили меня.

— Что вы обо мне думаете! Неужели вы предполагаете, что я способен оставить в минуту опасности своего товарища по путешествию одного?

Стрелок, нетерпеливо покачав головой, дал лошади шпоры и поехал прочь. Но Сэррей поскакал за ним следом. Такое приключение было ему по сердцу: ведь дело касалось того, чтобы освободить женщину и наказать дерзких оскорбителей, и, по его понятиям, было бы бесчестно не принять в этом участия.

II

Вдали от города было озеро, поверхность которого заросла камышом. Там находился так называемый «папистский столб», представлявший собой прочный, вбитый в дно железный шест. Он был устроен там мудрой городской полицией Эдинбурга, так как в то время очищающее омовение было в порядке вещей и считалось крайне необходимым для ведьм, чародеев, сварливых женщин и упрямых папистов. Кроме того, везде в Европе излюбленным наказанием за преступление против общественной нравственности считалось погружение в воду, и ничто не доставляло достопочтенным гражданам и их женам такого удовольствия, как погружение какой-нибудь злосчастной ведьмы или бедного католика в глубокую и смрадную лужу. А так как в большинстве случаев подобного рода наказания постигали католиков, то столб и прозвали «папистским столбом». В это озеро сваливали все отбросы и нечистоты города, так что погружение было столь же опасным, сколь и отвратительным.