Голова на вес золота

Когда до лавки пряностей оставалось совсем немного, рядом с Пираньей, которая шла за Парсеком, тормознул автомобиль с веселой компанией. Парни стали о чем-то игриво спрашивать красивую девушку, но она лишь ускорила шаг.

Тогда их машина преградила ей дорогу. Женщины, шедшие следом, втолкнули ее на заднее сиденье.

Со слов Гаера выходило, что боевики точно так же обошлись и с Рыбаком.

От размышлений Парсека оторвал лязг собственных зубов. Машину подбросило. Он посмотрел вперед. Джамиль не успел притормозить, и колесо автомобиля влетело в воронку.

– Машина японская. Надежная вещь! – прокомментировал араб дорожный инцидент.

– Тренируешься, да? Хочешь стать продюсером рекламных роликов для автомобильных компаний? – шутливо проговорил Парсек.

Ракка, расположенная на севере Сирии, была не очень сильно разрушена. Парсек знал, что ее лишь несколько раз бомбили американцы. Россия и вовсе не нанесла по городу ни одного удара.

На улицах было многолюдно. То и дело навстречу попадались машины и мотоциклы. У подворотен мальчишки бойко торговали бензином.

Боевиков почти не было видно. Скорее всего их тут было много. Просто они чувствовали себя в относительной безопасности и не брали с собой оружия.

Зато женщины ходили по улицам исключительно в парандже.

Парсека поражало то, как террористы относятся к наглядной агитации. Конечно, он видел их пропагандистские ролики, талантливо снятые на современной аппаратуре, знал о печатных изданиях, но и подумать не мог, что они печатали такие плакаты.

Огромные рекламные щиты вдоль дорог прославляли джихад. На одном была запечатлена женщина с автоматом. Надпись, переведенная Джамилем, призывала слабый пол встать в один строй с мужчинами и идти на войну с неверными.

На глаза им попался труп мужчины, привязанный к столбу на перекрестке.

– Кто это? – не удержался и спросил с заднего сиденья Гаер.

– Наверное, воришка, – не оборачиваясь, ответил Джамиль.

– Что вы сделали с американцами?

Не отрывая глаз от дороги, Джамиль провел большим пальцем по шее.

Людей и машин на улице стало меньше. Зато все чаще попадались дома, разрушенные бомбардировками.

– Эта часть города опасна для нас, – неожиданно сказал Джамиль и снизил скорость. – Здесь люди восстали.

– Смотри. – Гаер показал рукой вверх.

Парсек поднял взгляд и увидел флаг Сирии, вывешенный на балконе.

– Почему здесь не было даже блокпоста?

– Сначала сторонники правительства их выставляли, – стал рассказывать Джамиль. – Но потом просто стали отправлять на дежурство патрули. У боевиков здесь хватает своих дел, и эти кварталы им неинтересны.

– Ты говоришь так, словно сам не боевик, – заметил Парсек.

– Я вообще никто, – ответил Джамиль, сбавил скорость и на перекрестке свернул в сторону от центра города. – Получу от вас деньги и уеду из этой проклятой страны.

– Скучать не будешь?

– С деньгами не скучают.

– А как же брат? – неожиданно вспомнил Гаер.

– Неужели не поняли? – удивился Джамиль. – Его убили американцы, и сегодня я им отомстил.

Парсек вынул телефон и набрал номер Маслова.

Тот долго не отвечал, и капитана охватило волнение.

– Слушаю! – наконец-то раздался голос.

– У вас все в порядке?

– Все хорошо, – заверил Маслов.

– Мы уже на месте. – Парсек посмотрел на верхние этажи гостиницы. – Подъезжаем на белом джипе «Тойота» со стороны центра.

– Я вас вижу.

Давя подошвами мелкую бетонную крошку, осколки стекла и пластика, Парсек и Гаер поднялись на этаж вслед за Джамилем.

– Стой! – раздался откуда-то сзади голос.

Все замерли.

«Неужели ловушка?» – подумал Парсек.

– Клим, это я, – проговорил Джамиль. – Не стреляй! Мне уже сказали, что ты убил моего человека и забрал его автомат.

– Вот дает конструктор! – восхитился Гаер.

– Кто это с тобой? – спросил все тот же голос.

Он принадлежал сильно уставшему человеку. Так говорят те люди, которым уже безразлична смерть. Пребывание на этом свете вызывает у них лишь раздражение.

– Это русские, – сказал Джамиль и стал медленно разворачиваться. – Они приехали, чтобы забрать тебя.

Послышался шум осыпавшихся камушков и неторопливые шаги.

– Джамиль, зачем ты собирался убить Залию?

– Она знала, кто держал тебя в плену, – ответил араб. – Рано или поздно об этом проведали бы и те люди, которые не дали бы мне спокойно дожить свой век.

– Но она все равно решила продолжать свое дело! – воскликнул Маслов. – Что вы творите с людьми? Она наркоманка?

– Религия – опиум для народа, – процитировал Джамиль классика марксизма-ленинизма, чем несказанно удивил Парсека. – Еще она была верным воином. У всех такие есть. У вас тоже. Ты ведь точно такой же, как и она. Разве не понял?

– Я другой, – возразил Маслов. – Я Россию люблю.

– Вот и тот лейтенант, который вчера погиб в Пальмире, тоже любил ее, – с сожалением сказал Джамиль. – Ты не знаешь?

– Расскажи, – проговорил Парсек.

– Ваш офицер корректировал атаки самолетов, – сказал Джамиль. – Его обнаружили и окружили. Когда у него закончились боеприпасы, этот офицер вызвал огонь на себя.

Было заметно, что Джамиль говорил это с восхищением.