Голова Олоферна (сборник)

– Главное, что пока еще живые, – усмехнулся Сергей Юрьевич. – А то, чувствую, скоро мне некем будет гордиться…

Торжество, посвященное началу предвыборной кампании, происходило на даче нынешнего и, по всей видимости, будущего префекта Центрального района Александра Дмитриевича Искусова. Радость переполняла присутствующих, и даже время от времени выплескивалось кипящей магмой на соседние коттеджи.

– Искренне рад за тебя, Дмитрич, за дела твои праведные рад, – дружески похлопал Искусова по жирному плечу подполковник Свиридов. – Не такие еще горы свернем с тобой!

– С Божьей и, разумеется, с твоей помощью…

– С мой, с моей, – самодовольно покивал подполковник. – Нам же что главное, Леша? Люди! Или, как сейчас толкует наш президент, благосостояние народа, электората, а без нас оно, ну никак, понимаешь ли, расти не хочет, зараза…

– Что правда, то правда! – согласился Алексей Дмитриевич, потирая тройной гладковыбритый подбородок. – На то мы народу и даны! Он без нас никуда, да и мы без него, как машина без бензина!..

Происходящее вселяло в Искусова стойкую уверенность в правильности некогда выбранного поприща. Еще в далеком детстве он с завистью смотрел на холеных обитателей райкомов, мечтая о собственном просторном кабинете с мягким креслом, казенном автомобиле с шофером и прочих благах. Где-то в классе седьмом или восьмом Леша твердо решил стать партийным деятелем и никак не меньше. Частенько, оставаясь один дома, он подолгу смотрелся в зеркало, пытаясь хоть на миг представить себя в солидном, даже почтенном возрасте, в дорогом темно-сером, увешанном медалями и орденами, костюме и с каким-то беспредельно искренним, благородным блеском в глазах. Многое пришлось пережить Алексею Искусову, прежде чем его карьера медленно, но верно пошла в гору. Все неудачи, благодаря невероятной воле и целеустремленности, он перемолол, поборол, и добился, как он сам считал, неплохих результатов.

Отсверкал фейерверк, и вдоволь навеселившиеся гости стали разъезжаться. Супруга Искусова, будучи с высокопоставленным мужем не в самых лучших отношениях, тоже направилась к поджидавшему ее автомобилю.

– Софушка, ты оставляешь меня одного? – с деланной обидой завопил Алексей Дмитриевич. – Как же я здесь справлюсь без тебя?

Та остановилась у темно-синего BMW и, пренебрежительно взглянув на своего изрядно набравшегося мужа, зло процедила:

– Чтоб он у тебя отсох когда-нибудь! Кобелина ты неуемная!

– Вот видишь, Григорьич, – по-братски обнимая подполковника за плечи и как бы сокрушаясь, вздохнул Искусов, – не любит нас народ, не любит, и все тут! И нет мне по этой причине никакого душевного покоя. Одни расстройства… Так-то вот, Григорьич. Все, казалось бы, делаешь… Стараешься. Напрягаешься из последних сил. Хочешь машину? На тебе машину! Дачу?! Пожалуйста! Три дачи, Григорьич!!! Три!!! Каждый бархатный сезон – Доминикана, на худой конец – Гоа! Сам, бля, в Крым езжу, для прикрытия… Меня при виде Кара-Дага и Ай-Петри трясти начинает, а при входе в симферопольский аэропорт все время выпить хочется… м-да… но я терплю… А они нос воротят! Вот и говорю: не любит нас народ, нет, не любит…

Подполковник как будто не слышал его, но, глотнув из горла фигурной бутылки коньяку, неожиданно промямлил:

– Это мы еще сегодня, Дмитрич, посмотрим, как нас не любят. Я уже, чтоб ты знал, позвонил кое-куда, и… Короче, щас к нам с тобой приедут и полюбят, вот увидишь, Леша, как нас полюбят! Я те отвечаю, Алексей! И убедительная просьба, не слушай всяких там недоброжелателей, это у них от бессознательности вырывается… А глупые глупости эти в голову свою драгоценную не бери… Она тебе, Лексей, для других, более важных дел, дана! Так что, как-то так вот…

– Молодец, Григорьич, хвалю! – расплылся в мармеладной улыбке Искусов. – Можешь прокалывать дырки на погонах новые… Это я тебе не по пьяни говорю, заметь… Ты уж мне верь, Григорьич, верь… Я тебе за то помогу, что ты завсегда меня, говнюка, утешить можешь, а такое не каждому дается… Так что – дырявь!

Агентство так называемого «досуга» «Элеонора» уже год как сотрудничало с нынешним префектом Центрального района А. Д. Искусовым, и это длительная «деловая связь» объяснялась прежде всего тем, что, в отличие от других многочисленных фирм такого поистине нового типа, «Элеонора» в состоянии была предложить нечто более экстравагантное.

Алексей Дмитриевич Искусов издавна был неравнодушен к детям, или, лучше сказать – он очень любил детей! А подполковник Свиридов охотно составлял ему компанию.

На сей раз им предоставили двух тринадцатилетних девочек-азиаток, по уверению хозяйки агентства Элеоноры Валерьевны, девственниц. Это очень возбудило Искусова.

– Ой, криков-то сегодня будет, криков-то! – потирая руки, запричитал Алексей Дмитриевич. – Люблю я это дело, Григорьич, ох люблю!

– А я что, не люблю?! Я еще больше, чем ты, люблю!

Сценарий подобных оргий был всегда одинаковым, не изменился он и на сей раз. «Забавляясь» с девочками, Искусов и Свиридов не забывали дозаправляться изысканным пойлом, а временами по очереди ходили освежиться под душем.