Голова путешественника. Минута на убийство (сборник)

– Надеюсь, я не помешаю, мои дорогие, – бодро поздоровался он. – Алиса сказала, что нуждается в моральной поддержке.

– Понятно, – сказал Блаунт. – Отчего же, все нормально. Извините, что вытащил вас сюда, миссис Лейк, но так будет проще. Присаживайтесь, пожалуйста.

Найджелу был хорошо знаком спектакль, который разыгрывал сейчас суперинтендант Блаунт, чтобы расположить к себе свидетеля. Учтивые, предупредительные манеры, пиквикская жизнерадостность, на лице – безграничное простодушие. На эту удочку попадались даже умные люди. Найджелу доводилось видеть, как они утрачивали бдительность, надуваясь спесью от мысли о собственном умственном превосходстве, что немедленно отражалось на их лицах и в их словах. Они только что вслух не говорили: «Ах, сморчок, вот я тебя сейчас обведу вокруг пальца!» Найджелу не раз доводилось видеть, как эти люди, к собственному ужасу, быстро садились в галошу. Алиса Лейк – умная женщина, думал он, спокойно глядя на нее с дивана, стоящего у окна, пока Блаунт разыгрывал свою комедию. И хорошая актриса к тому же: если она побывала в этой квартире два дня назад, то как правдоподобно осматривается, с должной долей любопытства и некоторым замешательством, словно говоря: «Значит, вот где она жила… с Джимми». К тому же женщина она привлекательная, конечно, в своем строгом, сдержанном стиле. Найджел с интересом разглядывал ее чистый профиль, зачесанные наверх волосы, тонкие черты лица, длинный точеный, чуть вздернутый нос, иронический рот, маленькие восковые ушки, черные пальто и юбку и белую шелковую блузку с воланами, маленькие ножки, ручки в белых перчатках. Вся она была такая свеженькая, такая звонкая, такая непохожая на лондонских женщин военного времени.

– Так вот, теперь не остается сомнений: бедная девочка была убита, – заговорил Блаунт самым жалостливым тоном. – Да-да, очень печальное событие… Миссис Лейк, я надеюсь, вы понимаете, как много зависит от ваших показаний.

Подрисованные брови миссис Лейк поднялись, но она промолчала.

– Вспомним момент, когда капсула с ядом еще была на столе, за минуту до того, как мисс Принс взяла чашку. Вы абсолютно уверены, что видели капсулу?

– О да! Абсолютно!

– А может быть, капсулу уже использовали и положили назад? Не могли вы видеть только ее часть? Она лежала рядом с календарем вашего мужа, верно?

– Да, верно… Конечно, я не очень представляю, как она изменилась бы после того, как ее использовали.

– О, не сомневайся, ты бы сразу заметила разницу, – вмешался Чарльз Кеннингтон. – Это очень хрупкая вещь. Она раскололась бы пополам.

– Именно, – сказал Блаунт. – Ваши показания полностью снимают подозрения с вашего уважаемого мужа, вы это понимаете?

– Рада слышать, – холодно ответила миссис Лейк. – К тому же, как ни странно, это чистая правда. Уверяю вас, я не лгу, чтобы защитить кого бы то ни было. Я бы просто не смогла сделать это.

– Моя сестра воспитана в викторианском духе, – заметил Чарльз. – Она искренне верит, что правда всегда побеждает. «Синий чулок»…

– Помолчи, Чарльз, – досадливо отмахнулась от него Алиса.

Блаунт продолжил:

– Но ваши показания не снимают подозрения с вас. Вы были ближе всех к капсуле и к чашке мисс Принс.

– Я понимаю, – согласилась Алиса.

Найджел, еще не зная, хорошо это или плохо, отметил: она не сослалась на то, что убийца вряд ли по собственной инициативе рассказал бы об этом столь опасном для него факте.

Блаунт почесал кончик носа.

– Во всяком случае, у вас едва ли были бы сильные побуждения выгораживать мужа?..

– Почему бы и нет? Я люблю Джимми. И если только потому, что я не мешала ему жить как хочется…

Чарльз Кеннингтон вздохнул, закатил глаза и театрально всплеснул руками. Ясно, что готовность сестры откровенно рассказывать все о своей семейной жизни не вызывала у него восторга.

– …да, Чарльз, жить как хочется, – то это вовсе не значит, что он мне безразличен. Но какой смысл был ему губить эту девушку, скажите на милость? И какой мне смысл его выгораживать?

– Совершенно верно, – подтвердил Блаунт и одобрительно покивал. – Теперь скажите, не намекал ли вам муж в последнее время, что его роман с мисс Принс идет к концу или что она… э-э-э… ведет с ним двойную игру? Скажем, другой мужчина?..

– Ну что вы! Всего месяц или два назад он пытался узнать, как я отношусь к разводу. Не прямо, конечно, а как уж он умеет, обиняком. – Алиса слабо улыбнулась. – По-моему, она начала его пилить. Я вполне понимаю ее. Она не могла быть слишком довольна жизнью… всем этим… – Рукой в перчатке она показала, что имеет в виду верхний этаж дома девятнадцать по Диккенс-стрит.

– Что вы говорите? Это интересно. И что вы ему ответили?

– Я сказала Джимми: если он должен, то что ж… Сказала, что мне будет очень горько, – продолжала она тем же высоким, бесстрастным голосом, – но он должен решить сам, я не собираюсь делать это за него. Если вам интересно знать, он тут же кинулся сюда и сказал ей, что не в силах требовать у меня развода, потому что это разобьет мое сердце.

Блаунт сощурился.