Голова тигра

И действительно, через день этот разговор состоялся. А спустя два дня его и еще одного человека отвезли на аэродром, расположенный на берегу моря, поздно вечером посадили в самолет, и глубокой ночью они в установленном месте спрыгнули с парашютами. На земле их встретил лесник Вимба. Выполняя указание Дональда, Эглит передал леснику конверт с деньгами, якобы от его сына, находившегося в то время в ФРГ.

Задание, порученное Эглиту, оказалось более сложным, чем он предполагал, и ему пришлось бы туго, если бы Фердинанд уже не подготовил исполнителей и в их числе — инженера Арвида, на которого возлагалась вся техническая сторона задуманной диверсии.

Фердинанд подробно рассказал, как завербовал Путну для участия в этом деле.

Оказывается, Фердинанд имел довольно широкий круг знакомств в Риге, и ему стало известно о мытарствах Арвида с каким-то своим изобретением. Познакомившись с Путной, Фердинанд предложил ему продвинуть его изобретение через одну из фирм в ФРГ, на что тот дал согласие и даже письменно подтвердил право Фердинанда на ведение дальнейших дел по использованию его изобретения.

Через несколько месяцев Фердинанд вручил Путне аванс в сумме трех тысяч рублей и сообщил, что их фирма нашла изобретение Арвида вполне конкурентоспособным и в скором времени начнет выпуск его портативных ветро-водяных двигателей, а это, в конечном счете, принесет Арвиду Путне немалые деньги...

Фердинанд был опытным резидентом: пустив в ход идеологическую обработку, обещания райской жизни за рубежом, а также угрозы, он в конце концов добился того, что Арвид дал согласие выполнить задание по организации диверсии с условием, что потом его нелегально переправят в Швейцарию, где он будет устроен на работу.

Глава 21

Почти двухнедельное пребывание в Москве (хорошая гостиница, организованное питание, пребывание на выставке, посещение театров и музеев) подействовало успокаивающе на взбудораженные нервы Эглита. Он стал общителен, вступал в разговоры с экскурсантами-земляками. И возвращаясь к себе домой, доро́гой в вагоне почти не спал. Он лежал на верхней полке купе и под мерный стук колес день за днем восстанавливал в своей памяти время, проведенное в Москве.

Ему, выросшему в буржуазном государстве, где каждый за себя, где за все получаемое нужно платить, где лишь деньги источник жизни и благополучия, было трудно понять: почему сейчас, когда страна еще восстанавливает разрушенное войной хозяйство, медицинская помощь и образование — бесплатные, квартирная плата в государственных домах до смешного маленькая. А их группа из сорока пяти человек в течение двенадцати дней была на полном государственном обеспечении. И это никак не отразится на их очередном отпуске и зарплате.

Генрих вспомнил, что, работая на отцовском заводе, он да и все остальные знали, что за каждый не отработанный день старый Эглит или вычтет из зарплаты, или и без того короткий отпуск сократит.

«Нет, вылетят эти русские со своей системой в трубу», — сделал вывод Эглит...

Сойдя с попутной машины и подходя к дому, Эглит увидел хозяйку и Лию. Они сидели на скамейке у калитки и о чем-то оживленно разговаривали.

— Добрый вечер, — приветствовал он их.

— Добрый вечер. С приездом! — ответила хозяйка.

— Не скучали без меня? — пошутил, улыбаясь, Эглит.

Хозяйка даже несколько удивилась и шуткам, и улыбке Генриха: за все время, пока он жил в ее доме, это было впервые.

— Да нет. Не скучали, вдвоем было не скучно. Присаживайтесь, отдыхайте, — предложила она, явно не рассчитывая на согласие квартиранта.

Но он, поставив чемоданчик на землю, сел на скамейку.

— Как идет ремонт ваших апартаментов? — с улыбкой спросил Эглит девушку.

За нее быстро ответила хозяйка:

— Еще ремонтируют. Да я ее до возвращения Кости никуда не отпущу. Мне с ней хорошо.

— Да. Мне здесь с тетей Анной было очень приятно, — подтвердила Лия.

— Тогда не буду мешать вашему общению. Вы меня извините. Пойду к себе, наведу там порядок, проветрю комнату.

Ему нравилась эта комната, где было все самое необходимое. Он открыл рамы окна, выходящего в садик, от которого тропка через поляну вела прямо к берегу реки.

Прежде всего взял с полки книгу, нашел нужную страницу и, лишь бегло взглянув, вполголоса произнес:

— Все правильно, передача будет в воскресенье. Ровно в четырнадцать тридцать...

Воскресным утром Генрих собрался на реку искупаться и пригласил хозяйку и Лию. Анна, глядя то на Лию, то на постояльца, дала согласие, подумав при этом: «Что это с ним? Совсем не такой: Москва повлияла или Лия понравилась?» Согласилась пойти и Лия. С реки вернулись лишь к обеду.

— Может быть, вы зайдете к нам. У нас к обеду все готово, — предложила хозяйка Генриху.

— Нет, спасибо. У меня что-то, от перегрева, видно, разболелась голова, — вежливо отказался тот и прошел в свою комнату.

На этот раз передача цифр была необычно долгой — продолжалась ровно три минуты.

«Что это за послание?» — думал Эглит, внимательно слушая и тщательно записывая каждую цифру, звучащую из приемника.

Закончив прием, Генрих достал с привычного места книгу и принялся за расшифровку.