Голова в кустах

Я отметила, что Варвара свою половину вносила стойко и после на расставание с последним грошом не сетовала.

На вопрос о хозяйкиных ключах ответила кратко:

— У нее есть и ключи, и такт ими не пользоваться.

Я прихватила обещанную таблетку и унеслась к Измайлову. Но неуловимый и неотразимый Вик оставил мне записку:

«Буду после двух». Я чертыхнулась, поднялась к себе, засучила рукава и включила компьютер. Полученные у специалистов сведения довольно легко превратились в статью. Я связалась с Варварой Линевой ради концовки. Начало же было готово для визирования. Полковник застал меня донельзя самодовольной и беспечной. Посмотрел с тревогой. «Если спросит, не нюхнула ли я кокаинчику в угоду правдоподобию, устрою скандал», — подумала я. Однако Вик обошелся без пошлятины.

Он был нежен и неутомим. Отдыхая в ванне, я взгрустнула, его распалила моя недосягаемость. Значит, я не ошиблась, близость становилась рутиной, уход из дома и деловые посещения его кабинета поддали чувственности, как пару в бане.

Но сколько сил и нервов пришлось потратить, чтобы уйти неделю назад.

— Противоречивое ты создание, Вик, — поделилась я, кутаясь в полотенце.

Он не был расположен мне перечить, берег добытую физическим трудом умиротворенность. О Варваре, Лене, Сане и прочих тоже посоветовал забыть до понедельника. Я с удовольствием совету последовала. И вновь чутье не подвело полковника. В понедельник прибавилось новостей, но с ними «дохлое дело» стало еще дохлее.

* * *

С утра пораньше, выпроводив Варвару на занятия, я досконально обшарила квартиру и не нашла никаких наркотиков. Поехала домой за статьей, Измайлова не застала и отправилась в отдел по борьбе с незаконным оборотом всякой пакости. Там ребята, не глядя, подписались под своими словами и даже интереса ко мне не потеряли, потому что его и не возникало. Зато на выходе я чуть не сшибла… Леню! Вовремя уронила сумку и наклонилась за ней. Он со смешком меня обогнул, кому-то пожал руку, кому-то бросил: «Привет, как живешь-можешь?»

Озадаченная, я решила не сбавлять темпа и завизировать образчик журналистских потуг у дамы из санэпиднадзора и у Вешковой. С первой мы удачно вписались в планы друг друга. А Лилии Петровны на работе не случилось. «Она вечно в бегах, с ней надо предварительно созваниваться», — надоумили меня.

От снимаемой норы до Центра по профилактике и борьбе со СПИДом добираться было удобнее, чем от моего дома. А я упорствовала в потребности обить пороги всех учреждений за один день. Поэтому я потащилась пить кофе «в западню», как по дороге окрестила Варварино обиталище. Ключ в замочную скважину не влезал. «Отличница, елки», — неодобрительно подумала я о Линевой и пнула ни в чем не повинную дверь.

— Кто там? — спросили меня.

— Конь в пальто, — представилась я весьма сварливо. — Да Полина же, открывай.

После некоторой заминки изволили открыть. Я решила, что галлюцинации продолжаются. Дала бы деру, если бы в прихожей привиделась не Лилия Петровна Вешкова. После Лени в милиции она была необыкновенно кстати для подтверждения диагноза, который мне давно поставил полковник Измайлов, — непреодолимая склонность к иллюзиям.

— Проходите, Полина, дует, — невозмутимо пригласила меня Вешкова.

— Спасибо, Лилия Петровна. Я только что из Центра, возила вам статью. Собиралась доставать вас по этому самому телефону. Везет мне.

— А мне не очень, — сказала она.

Мы расселись в комнате, отхлебнули горячего кофе, закурили.

— Простите, Лилия Петровна, вам Варвара ключ одолжила?

— Какая Варвара?

На миг я всерьез засомневалась в здравости собственного рассудка. Вспомнила, как в отрочестве поднималась по лестнице, вся в себе от очередных любовных переживаний. Тоже не смогла заставить ключ выполнять его обязанности, забарабанила в дверь и нагнулась к замочной скважине. Испытанное мною непередаваемо. На стук двигалась неведомая растрепанная старуха, а не мама.

Я взглянула на номер и обнаружила, что ломлюсь в квартиру, расположенную «по-нашему», только в другом подъезде. Может, и сейчас меня не туда занесло? Я принялась озираться. Вешкова наблюдала за мной с любопытством.

— Слава богу, мои тапочки! — наконец воскликнула я.

— Поздравляю. Наверное, приятно найти где-то свои вещи, — Где-то, Лилия Петровна, можно найти лишь чужие. Я снимаю эту квартиру вместе со студенткой университета Варварой.

Тут Вешкова оценила ситуацию и рассмеялась:

— Представляю, как я вас удивила.

«Слабо сказано», — огрызнулась я про себя.

— Мария Ивановна Берлина, ваша хозяйка, моя верная подруга.

Подруга была поразительно верной.

И легкомысленной. Лет пять назад семейную жизнь Вешковой потряс кризис, и Берлина, выдворив выгодного жильца, снабдила ее ключами на неограниченный срок. Потом с мужем Лилии Петровны все утряслось, она возвратилась в семью, а ключи отдать забыла. Берлина тоже о них не напомнила, так и валялись до сегодняшнего дня в столе. Сегодня Вешковой было необходимо уединиться.

Телефоны Марии и здешний не отвечали.

Она и приехала в место, подарившее ей некогда убежище, одиночество, покой.