Голова ведьмы

– Это Судьба! – коротко откликнулся Эрнест.

С вершины холма они увидели лагерь, теперь выглядевший тихим и спокойным – белые палатки так и стояли на месте, а Юнион Джек трепетал на ветру.

– Наверное, там тоже все мертвы, – сказал Эрнест, – В каком направлении двинемся?

Вот теперь присутствие Мазуку и его знание родной страны сослужили им неоценимую услугу. Он вырос в краале неподалеку отсюда – и в буквальном смысле знал каждый дюйм этой земли. Обойдя лагерь по широкой дуге, он повел маленький отряд на левый край поля битвы и после двухчасовой скачки по этим диким землям вывел их к броду через реку Баффало, который хорошо знал. Выше по течению его пытались перейти немногие выжившие в резне – и утонувшие при попытке сделать это. За все время пути они не видели ни одного зулуса, потому что все зулусское войско ушло в другом направлении, а потому им не пришлось в ужасе спасаться бегством.

В конце концов они перебрались через реку и оказались в сравнительной безопасности на территории Наталя.

После долгих споров они решили отправиться в небольшой форт в Хелпмакааре и уже проехали милю или около того, когда чуткое ухо зулуса уловило справа далекий звук перестрелки. Это были враги – отряды Унди атаковали Роркс Дрифт. Оставив лошадей на попечении Мазуку, Эрнест и Джереми взобрались на коппи – небольшой, отдельно стоящий холм. Это была, скорее, небольшая гора из бурого железняка, на вершине которой лежала огромная плоская плита почти чистой железной руды. На нее они и вскарабкались, чтобы осмотреть течение реки, однако ничего толком не увидели. Роркс Дрифт был закрыт от них холмами.

Все это время как раз в районе Хелпмакаара на небе собиралась огромная грозовая туча. Теперь, как это обычно бывает перед закатом в Южной Африке, туча стремительно двинулась против ветра прямо на них, обрамленная бледной радугой. Напротив тучи солнце уже садилось за горизонт, и его золотые лучи, пронизывая голубое небо, падали на черную массу облаков, отражаясь от них яркими сполохами. По земле бежали широкие полосы тени, из брюха тучи вырывались молнии – так сражались над Зулулендом небесные копья и щиты.

На гору Изандлвана падал один широкий и яркий луч света, словно венчая ее на закате этого страшного дня царицей смерти, однако само поле битвы уже утонуло во мраке. Это была потрясающая сцена. Наверху небо, затянутое пламенеющими облаками и играющее всеми оттенками, какие только можно увидеть в раю. Позади – обрамленная радугой черная туча, словно эбеновое дерево в оправе из золота и драгоценных камней. Впереди – широкая равнина, поросшая густой травой, волнующаяся, словно серо-зеленое море, – и Баффало, скользящая через нее серебряной змеей, а за нею – горы, тронутые последним поцелуем солнца, и их погруженные во мрак склоны…

Да, это была великолепная сцена. Природа, будучи в прекрасном настроении, демонстрировала все свои краски и оттенки, щедро рассыпая их по земле и небу и смело смешивая их до тех пор, пока они не тонули во мраке приближающейся ночи. Жизнь в сияющем экстазе вспыхивала напоследок – чтобы потом мирно уснуть в объятиях своей вечной и верной любовницы – Смерти…

Эрнест смотрел и не мог отвести восхищенного взгляда. Красота проникла в его сердце, и оно откликнулось на составленные ею аккорды земли и небес. Она словно приподняла его над миром, подарив неописуемые эмоции. Взгляд Эрнеста блуждал по бескрайнему небу, ища там присутствие Бога; затем он упал на Изандлвану, туда, где в самых глубоких тенях спали вечным сном его товарищи. Их мертвые глаза тоже были устремлены к небу – но видеть его великолепие они больше не могли. Дух Эрнеста ослаб, ослабло и тело, вспомнившее все тяготы и удары, – и Эрнест погрузился в глубокую скорбь.

– О Джереми! – всхлипнул он. – Они все мертвы, кроме нас с тобой, и я чувствую себя трусом, который живет только для того, чтобы оплакивать их смерть. Когда все было кончено… я должен был позволить этому зулусу убить меня, но я был трусом – я боролся за свою жизнь. Если бы я на мгновение удержал свою руку – я бы ушел вместе с Эльстоном и остальными, Джереми!

– Брось, брось, старина! Ты сделал все, что мог, ты сражался вместе с корпусом до последнего. Никто не мог бы сделать больше.

– Да, Джереми, но я должен был умереть вместе с ними, это был мой долг! Мне не дорога моя жизнь – а им была дорога. Я постоянно притягиваю несчастья. Я застрелил своего кузена, я потерял Еву, а теперь все мои товарищи убиты, и лишь я, их командир, избежал смерти. И возможно, это еще не все беды, что мне суждено пережить Что дальше – спрашиваю я себя. Что дальше?

Отчаяние Эрнеста было столь велико, что Джереми, поняв состояние друга и не желая позволить ему впасть в истерику, крепко обнял его и прижал к себе.