Голова ведьмы

– Увы, старик! Могу сказать только, что меня лично отпустило. С тех пор, как она меня отвергла, мне стало все равно. Я не говорю, что она права; просто меня бы это уже не заботило. Она могла бы повести себя иначе.

Эрнест тихо застонал и подумал, что голова у него, видимо, болит слишком сильно.

– Вот оно как получилось! Мне не хватило духу написать еще, я был слишком горд, чтобы писать ей. Чтобы все ей объяснить! Чтобы отпустить ее! Не собираюсь унижаться ни перед одной женщиной в мире, даже перед ней! – и Эрнест яростно взбил подушку.

– Я пока еще не так много знаю на языке зулу, – нравоучительным тоном заметил Джереми, – но уж два слова я выучил: хамба гачле!

– Это еще что такое? – сердито буркнул Эрнест.

– Это означает нечто вроде «расслабься и не принимай близко к сердцу», или же «посмотри, а потом прыгай», ну, или можно и так – «не спеши делать выводы» или просто – «не спеши». Выбирай любой – неплохие девизы, как мне кажется.

– Да, очень – но какое отношение они имеют к Еве?

– Самое прямое. Я сказал, что у меня нет от нее письма, но я же не говорил, что…

– Что?! – закричал Эрнест.

– Хамба гачле! – невозмутимо откликнулся Джереми, не сводя с Эрнеста пытливого взгляда своих темных глаз. – Я не говорил, что она ничего не передала.

Эрнест соскочил с кровати, дрожа от волнения.

– Что же она сказала?!

– Только одно: она велела передать, что она любит тебя всем сердцем.

Эрнест, разом ослабев, опустился обратно на кровать и закрыл лицо одеялом, а потом произнес совершенно загробным голосом:

– Вот дьявол! Почему ты сразу не сказал?

Потом он вскочил и принялся вышагивать по комнате, завернувшись в одеяло на манер плаща; он даже сшиб со стола кувшин с водой, но в смятении не заметил этого.

– Хамба гачле! – снова заметил Джереми, поднимая кувшин. – Где можно налить воды? Ну вот, а теперь я расскажу тебе все остальное.

И он рассказал Эрнесту все, включая историю о том, как мистер Плоуден получил встряску. В этом месте рассказа Эрнест довольно свирепо усмехнулся.

– Жаль, что там не было меня, чтобы врезать этому негодяю!

– Не волнуйся, я сделал это за тебя. Отвесил ему отличный удар, – отвечал Джереми, и Эрнест вновь усмехнулся.

Через некоторое время Эрнест заявил:

– Я не могу исправить все сразу – но я немедленно отправляюсь домой.

– Ты не можешь этого сделать, старина. Твой многоуважаемый дядюшка, сэр Хью, немедленно упечет тебя за решетку.

– Ах, черт, я совсем забыл о нем! Хорошо, тогда я напишу ей сегодня же.

– Вот это уже лучше. Теперь давай одеваться. У меня голова почти прошла. Проклятье, но все тело ломит! Все же это не шутка – сразиться с таким гигантом.

Однако Эрнест не ответил ему на это ни слова. Он, с его быстрым и бурным воображением, уже сочинял письмо Еве. За утро он придумал его полностью и записал, и то, что нас с вами может интересовать в этом письме, выглядело так: