Головная боль генерала Калугина, или Гусь и Ляля

На сиденьях лежало несколько знакомых автоматов, рядом валялась рация, тоже наша, состоявшая на вооружении в отечественных войсках, за спиной слышался отборнейший мат, значит, если её и похитили, то свои. А скорей всего спасли, в отличие от сестры…

– Славка, где Славка? – подпрыгнула Ляля, ударилась о сиденье, крышу, рванула в сторону двери.

Без сестры она с места не сдвинется. Ни за что! Хотят подвесить на флагштоке, пожалуйста, сколько угодно, но только рядом со Славкой!

Слава – её всё. Не вторая половина, не самый родной и близкий человек, а часть её самой, как рука, нога, сердце! Одно на двоих ДНК!

– Слава, Слав!– открыла она дверь, тут же получила толчок в грудь, отлетела, снова растянувшись в салоне.

Сразу же распахнулась дверь, забрался высокий человек в камуфляжной форме, взлохмаченный, грязный, в пыли с головы до ног. Дёрнул двумя руками кого-то подмышки, Ляля в облегчении поняла, что Славку, которая уцепилась мёртвой хваткой за военного в крови.

Настоящей крови, алой, проступающей огромным бурым пятном сквозь форму. Миха…

С грохотом хлопнула дверь. Славка уселась на пол, подтянула на себя Миху, перед лицом Ляли возник Вячеслав Павлович, внимательно оглядел её в течение бесконечной секунды, убеждаясь, что всё в порядке, жива, не ранена, двинул в сторону водительского места.

Мгновенно тронулись, промчались на максимальной скорости мимо колонны, ведущей бой, резко развернулись и помчались в сторону пустыни, вдаль от основной дороги, где остался караван грузовых автомобилей.

– Рану зажми! – крикнул Вячеслав Павлович в сторону Славки. – Аптечку найди, – отдавал он распоряжения. – В ногу коли, резко!

Слава быстро исполнила всё, что слышала, ни разу не запутавшись. Ничуть не запаниковала, словно только и делала, что оказывала первую помощь при огнестрельных ранениях.

Ляля попыталась внести посильный вклад, но очень быстро поняла, что от её тихого сидения в углу пользы куда больше, чем в попытках придержать или наложить.

– Куда мы? – спросила Славка, глядя на водителя.

– Здесь недалеко наши позиции. Возвращаться нельзя, надо отсидеться.

Вячеслав Павлович посмотрел в зеркало заднего вида в салоне. Ляля обернулась, глянула в узкое окно, увидела несколько джипов, которые неслись на всех парах за ними, оставляя за собой клубы пыли.

Боевики догонят, а они даже защищаться долго не смогут. Раненый Миха, Славка, до этого без промаха стреляющая лишь в тире, Вячеслав Павлович и она – Ляля.

Через секунду раздалось шипение рации, Славка сразу же передала аппарат Вячеславу Павловичу, тот быстро прокричал что-то, ответил:

– Принял.

Вдавил в газ ещё сильнее, от чего тяжёлый внедорожник едва не взлетел, взвыв мощным двигателем. Рванул вперёд на всех парах, поднимая невообразимо жёлто-розовую пыль и столб песка.

Ляля видела, как промелькнули два военных джипа, несущихся им навстречу. Машины промчались мимо, не останавливаясь, навстречу боевикам.

Через четверть часа показалось что-то похожее на населённый пункт. Несколько домов с выбитыми окнами, перекопанные дороги, руины большого здания, парочка гражданских машин, прошитых пулями.

Наконец остановились. Вячеслав Павлович выпрыгнул из внедорожника первым, распахнул дверь в салон, крикнул, что нужен медик, срочно.

Несколько здоровенных мужиков в камуфляже перекинули Миху на носилки. Один подал руку Славке, гаркнув куда бежать, показал направление широкой ладонью. Подхватил Лялю, буквально подмышку засунул и направился… куда-то.

Глава 4

Ляля не верила своим глазам, в происходящее не верила, такого просто не могло произойти, наверное, это всё-таки сон. Кошмар, который никак не закончится, проснуться не получается.

Она сидела у стены в блиндаже, самом настоящем, пропахшем прелой пылью, если в принципе возможен такой запах, медикаментами, спёкшейся кровью, чем-то тошнотворным, отталкивающим, и ещё страхом. У страха, оказывается, есть запах.

– Будет жить ваш Миха, – громко объявила зашедшая врач, стягивая одноразовый хирургический халат и шапочку с головы, осталась в камуфляжных брюках и футболке, обтягивающей налитую грудь. – До свадьбы заживёт, как на собаке. Анатоль, у тебя сигареты остались? – обратилась она к мужчине лет сорока в пыльном медицинском костюме.

– Там, – коротко ответил Анатоль, Анатолий Юрьевич, как он представился Ляле со Славкой. Хирург.

Женщина, которая вышла, тоже хирург. Жгучая брюнетка с высокими скулами, прозрачно-зелёными глазами и крупными веснушками, покрывающими лицо, около тридцати лет. Дарина Александровна, сказала, что её можно звать просто Даша, официоз здесь лишний.

– Эй, – Даша, курившая у приоткрытой двери, посмотрела внимательно на Лялю. – Ты не ранена?

– Не-не-нет, – простучала зубами по металлической кружке с горячим чаем Ляля, кутаясь в одеяло.

– Анатоль, ты наших гостей осматривал, мало ли что?..

– Не ранена она, напугана, – прокомментировал Анатолий Юрьевич состояние Ляли. – Шок.