Головная боль в наследство (СИ)

В подъезде, когда мы поднялись на нужный этаж и оставалось только открыть дверь, Марид вдруг обнял меня, притягивая к себе и страстно целуя. От неожиданности я отступил назад, ударяясь спиной о металл двери, но в тот момент это было уже неважно… На губах ифрита всё ещё чувствовался привкус того коктейля, что мы заказывали в клубе, от кожи шёл едва уловимый запах химического дыма – всегда так ненавистный мной, сейчас он привносил в картину происходящего удивительную яркость деталей.

Вжикнула молния куртки, расстёгиваясь от резкого движения джинна, и вот руки его сомкнулись на моей талии, отделённые от кожи лишь тонкой тканью футболки. Я выгнулся под ладонями Марида, стремясь сильнее приникнуть к его телу, позволяя терзать свой рот неистовым поцелуем.

В сознание привёл громкий щелчок соседней двери. Я резко оттолкнул от себя ифрита, вытирая губы тыльной стороной ладони и переводя испуганный взгляд на выглянувшую в коридор соседку. Галина Николаевна как обычно была "вовремя"!

– Шой-то вы тут шумите на ночь глядя? – прикрикнула на нас баба Гыга переводя изучающий взгляд с одного виновника на другого.

Я готов был поклясться, что старуха заловила нас ещё во время поцелуя, услышав грохот двери и подробно разглядев происходящее в глазок, а сейчас лишь издевалась, спрашивая. Встретившись же взглядом с Маридом, убедился, что не только я думал так – осведомлённость старухи читалась в глазах.

– Мы тут… из клуба, да… гуляли… – пробормотал я, стушевавшись.

– Толику соринка в глаз попала, я помогал вытащить, – добавил ифрит.

Глазки бабы Гыги лукаво блеснули, и теперь она уже полностью вышла в коридор, радуя нас возможностью лицезреть свои домашние тапочки и шёлковую ночнушку до пола. Она пристально глянула на Марида, потом на меня… Инстинктивно подался назад, сильней вжимаясь спиной в дверь и запахивая куртку. Увы, природа играла злую шутку и даже в такой ситуации не давала уняться вновь нахлынувшему возбуждению, наоборот даже, распаляя ещё сильней.

– И вытащил? – усмехнулась Галина Николаевна, проходясь по мне взглядом, будто рентгеном, и подмечая, казалось бы, каждую деталь. Каменный стояк, едва укрытый полами куртки, был не исключением.

Казалось, слова её полны скрытого смысла, и, соответствуя им, вытаскивать Марид должен был не соринку из глаза, а мой напряжённый член из сковывающей его ткани. Я вновь поёжился, тяжело вздохнув.

– Вытащил, – согласился ифрит, отвлекая старуху от созерцания меня.

Взгляд её заметно потеплел, когда женщина повернулась к джинну. Да, я был уверен, что Галина Николаевна всё видела, но в поведении старухи не было и доли брезгливости или неодобрения, лишь заинтересованность. Но её поколение не должно нормально принимать такие отношения двух мужчин, вернее, даже должно совершенно не принимать! Неужели эта противная бабка настолько хорошо относится к Мариду, что готова простить ему всё? Вот думаю, стояли б мы тут с Борькой и целовались, она б так просто в покое не оставила, растрезвонив всему подъезду.

Попытался представить, что бы было в таком случае, но засел уже на первом пункте: создать перед глазами картинку меня с Борькой, страстно друг друга целующих. Неее… геем меня точно назвать нельзя, только если "с узкой направленностью в сторону джинна", как бы пошло это ни звучало.

– И как, большая была? – почему мне опять кажется намёк в словах этой старухи?

– Ну, этого уж я не успел понять. Вы появились так неожиданно, изюминка этих краёв, – вежливо улыбнулся ифрит. – Но я рад, что могу пожелать вам спокойной ночи!

Гыга задумалась ненадолго, кинула испепеляющий взгляд в мою сторону, потом вновь посмотрела на Марида и, тяжело вздохнув, обратилась уже ко мне:

– Видел, Толька, как с женщинами общаться надо? Друг твой всё умеет, была б помоложе, замуж бы за него выскочила! – джинн от таких слов чуть не подавился, радуясь, наверное, что старуха всё же немолода. – А ты… тьфу! – она досадливо сплюнула. – Баба!

И с такими словами скрылась за дверью собственной квартиры, оставляя нас с ифритом наедине. Кхм, баба? Ну это уж слишком!

Я раздражённо развернулся к двери, доставая из кармана ключ и пытаясь вставить его в замочную скважину. Ничего не получалось, пока ладонь ифрита не легла поверх моей, уверенно направляя ключ в правильную сторону.

Щелчок замка прозвучал удивительно громко, будто удар хлыста по раскалённым нервам, очередной заряд так и не спавшего возбуждения. Оказавшись, наконец, дома, я повесил куртку на крючок и резко обернулся к джинну, прижимаясь к его телу и касаясь губами уголка его губ. Ифрит сам углубил поцелуй, прижимая меня ближе к себе, скользя руками всё ниже и ниже по спине, а после сжал пальцами ягодицы, заставляя податься вперёд, тесней соприкоснуться.

Он был ещё в куртке, и прохладное прикосновение обнажённой полоски кожи над поясом джинсов к влажной после улицы ткани одежды внезапно меня отрезвило. Сильнее даже, чем многозначительные шуточки соседки, записавшей меня в "бабы". Чуть прикусив нижнюю губу ифрита, я отстранился, практически упираясь ладонями в его грудь, и выдавил: