Головнин. Дважды плененный

Почему с таким рвением устремился Нельсон к Финскому заливу? Прежде ему приходилось вступать в схватки на море с вековыми противниками — французами и испанцами, голландцами и датчанами, и всех их он укладывал на лопатки. Видимо, азартному и неординарному моряку не терпелось помериться силами с русскими, и, конечно, он лелеял мечту разнести их в пух и прах. Увы, это так и осталось несбывшимися грезами прославленного адмирала.

Пружина механизма противодействия англичанам, заведенная при Павле I, продолжала действовать.

В Ревель прибыл адмирал Макаров, спешно готовить эскадру к переходу в Кронштадт. Командир порта контр-адмирал Спиридов получил приказание: «В течение апреля соорудить на острове Карлус батарею. Цитадель и все береговые укрепления привести в состояние отражать всякие могущие случиться на тамошний порт покушения…»

А Нельсон на пути к Ревельскому рейду, зная о воцарении Александра I, отправил письмо графу Палену: «Мое присутствие в Финском заливе будет большой помощью тем английским коммерческим судам, которые провели эту зиму в России. Лучше всего я могу доказать свои добрые намерения приходом моим в Ревель или Кронштадт. Если император найдет это более всего удобным».

Привык входивший в зенит славы Нельсон к подобным издевкам. Бесцеремонно обращался и с князьями на Ямайке, и с королем Сардинии…

У генерала Палена все же взыграло чувство чести, хотя на троне и воцарился друг Англии. «Император считает ваш поступок совершенно не совместимым с желанием Британского кабинета восстановить дружеские отношения между обоими монархами. Его величеством приказано объявить вам, милорд, что единственную гарантию, которую его величество примет от вас — это немедленное удаление вверенного вам флота, и никакие переговоры не могут быть начаты раньше, чем какая-либо морская сила будет находиться в виду русских укреплений».

Ответ императора Нельсон читал с кислой физиономией на внешнем рейде Ревеля. Бухта была пуста. Русская эскадра ушла вовремя. Теперь в Кронштадте соединился весь Балтийский флот. Терялся весь смысл рейда к берегам России, но свою репутацию в глазах царя надо было как-то сохранить. «Будьте любезны доложить его величеству, — скрывая досаду, сообщил Нельсон графу Палену, — что я даже на наружный Ревельский рейд вошел только тогда, когда получил на это разрешение от их превосходительства губернатора и командира порта».

Такие реверансы английский адмирал демонстрировал впервые, а вскоре он и совсем покинул Балтику, так и не испытав соблазна помериться силами с русскими…

Александр I, не теряя времени, переложил руль внешней политики в сторону британских берегов, разворачиваясь кормой к недавней союзнице Франции.

За два месяца до убийства Павла I в Париже взорвалась «адская машина», когда карета с Бонапартом направлялась в оперу, но все обошлось. Узнав о расправе с дружески расположенным к нему русским императором, Наполеон точно определил заказчиков убийства. «Англичане промахнулись по мне в Париже, — воскликнул он, — но они не промахнулись по мне в Петербурге…»

В первый день своего царствования Александр I принял на себя обязательство управлять народом «по законам и по сердцу своей премудрой бабушки». «Его вступление на престол возбудило в русском, преимущественно дворянском, обществе самый шумный восторг, предшествующее царствование для этого общества было строгим великим постом».

Вздохнули облегченно и в Адмиралтейств-коллегии. По сути, здесь верховодил недавно сменивший Кушелева вице-президент адмирал Николай Мордвинов. Довольно независимый в суждениях, он дважды подавал в отставку. Первый раз — не уступив всесильному Григорию Потемкину, повторно, повздорив с Павлом I, но Екатерина и ее сын уважали многоопытного моряка и возвращали его на службу.

Александр I осыпал Мордвинова милостями и неожиданно назначил членом нового Государственного Совета при своей особе.

На одном из первых заседаний Мордвинов всех удивил. Представил императору проект «Трудопоощрительного банка для развития промышленных сил страны и обеспечения производительного труда».

По существу, это был первый шаг на пути преобразований в хозяйстве страны.

Оказывается, много лет на основе своих наблюдений, в период службы в Английском флоте, изучая экономику Англии и других европейских стран, Мордвинов вынашивал планы реформ в экономике и финансах государства. Но адмирал помнил и о нуждах флота. По окончании кампании, среди других дел, он доложил императору:

— Ваше величество, в бытность вашей пресветлой бабушки отправлены были для совершенства в Британию волонтерами наши офицеры. Вернулись они недавно и есть уже добрые всходы.

— Какие же? — несколько меланхолично, скрывая зевоту, спросил Александр.

— Отдельные из них трудятся на пользу флоту. Капитан-лейтенант Лисянский перевел с аглицкого нужное для наших капитанов пособие по морской тактике. Другой, Крузенштерн, представил обстоятельную записку об выгоде нашей торговли с Китаем.

— Сие похвально, усердие их к благу отечества.

— Позволительно, ваше величество, доложить… Александр благосклонно кивнул.