[Голово]ломка

Она вкатилась — выкатилась — за угол — вскочила, втискивая спуск — и немедля получила смачной вонючей плюхой сиреневого дерьма в мордяку. И еще, и еще — впечатав ее спиной в стенную шуткатурку, дерьмище с сосущим звуком втянулось в поры кевларового бронежилета, мгновенно расплавив одежду, проело кожу, мышцы, ворвалось в грудную полость, густеющим воском обняло сердце. Она вошла в комнату и убила всех, кто там находился. После этого у нее осталась всего одна обойма. Других дверей в комнате не обнаружилось; только широкие бронированные ворота с магнитным замком. Ключа у нее не было. Пришлось вернуться обратно, в коридор. Выбора не оставалось — она, забив на демаскирующий скрип, устремилась к углу, на ходу меняя машинган на мозгобрейку, запуская вперед себя — пальцы путались в коде на панели модулятора, — безмозглого клона. Присела, щелкая тумблерами, первый, второй, третий генераторы инфразвука завертелись в обрубленном торце усеченного кожуха. Она-другая, такая же, ничем не отличная, только без бронежилета, без комбинезона-эмулятора «мимикродон», без реактивного ранца, без облепляющей лицо на манер фруктовой маски мембранки пленочного противогаза, без автономого блока ориентации, без единого из тринадцати видов вооружения, голая, тонкокостная, узкобедрая, ядерным желтком каждой своей клетки, каждым коротко стриженным ногтем уязвимая, — с непримиримой покорностью вышагнула за угол и пошла, вызывающе, актерствуя, — на… ЭТО. Безупречно соразмерное женское лицо с золотыми радужками, полуприкрытыми тончайшими дрожащими веками, двояковыпуклая верхняя губа над нечетко-полно скругленной нижней, — и вот они неторопливо, мечтательно раздвигаются трубочкой, — и смачная вонючая плюха гнусного сиреневого дерьма впечатывает ее спиной в стенную штукатурку… Отталкиваясь обеими ногами, выбрасывая себя на длинном выхлопе реактивного ранца, она-сама пролетела над головой облитого шевелящимся сиреневым тавотом агонизирующего клона, прилипла ступнями к стенной штукатурке; кувыркливой шутихой, швыряясь инфразвуком, отскочила обратно — и смачная вонючая плюха сиреневого дерьма, срезав ее в воздухе, впечатала, пошла въедаться — еще позволив разглядеть сложно шевелящиеся многосуставчатые бесконечные конечности ЭТОГО, гладкие непробиваемые металлохитиновые пластины, вылезшие в расползающиеся пазы меж ними разноцветные провода, искрящие нарушенной изоляцией, и протекающие вязким поганым гноем дряблые сосуды, — въедаться с сосущим звуком в поры кевларового бронежилета, мгновенно расплавляя одежду, проедая кожу, мышцы, врываясь в грудную полость, густеющим воском обнимая сердце. Она вошла в комнату и убила всех, кто там находился. После этого у нее осталась всего одна обойма. Других дверей в комнате не обнаружилось; только бронированные ворота с магнитным замком. Ключа у нее не было. Пришлось вернуться обратно, в коридор. Выбора не оставалось, она, забив на демаскирующий скрип, устремилась к углу, перебирая наличное оружие — все, кроме мозгобрейки, поистратилось, израсходовалось, подсело, — заранее щелкая тумблерами… — Брейншэйвер дазнт ворк хиа. Факинг бист хэз ноу брейн эт олл. Ю нид ту терн бэк, йе? Джаст э литл, это… бифо зэ корнер. Окей. Райт хиа. Зэериз э сикрит эриа ин зэ волл, ю пресс как его… зэ брик энд гэт элэсдэ-ган. Не монстрожор, конечно, но тоже ничего. Ну давай, давай. Иди сюда, щас тебя колбасить будет, щас тебя заглючит по-черному, вставит круто и навсегда… Упс! Есть.