Головолом (СИ)

Эксперты Матильды пришли к выводу, что это не преднамеренная провокация корпоративной войны всего лишь на сорок секунд позже, чем о том же догадались в “Артемиде”.

Глядя как местами оплавленные дистанты, совсем недавно заказанные из Малайзии, расковыривают бронированные створки, прикрывающие вход в подземную базу, комиссар ощутила самый настоящий охотничий азарт. Видеопотоки с камер “богомолов” стекались на сервера Корпола, но это не мешало Матильде, слегка злоупотребив своими полномочиями, заполучить параллельный поток к собственному дата-центру.

Позже специалисты разберут все эти данные по кадру, составят детальное и смертоносно унылое описание каждого действия. Но пока комиссар лежала в личной сенс-камере, а ее мозги и нервная система работали в форсажном режиме. Упускать такой шанс возвыситься не мог никто из допущенных к делу о похищении агента Найтингейл.

20

Хью быстрой походкой, стараясь не переходить на бег, двигался по низкому техническому коридору, собирая рукавами пиджака пыль с кабелей, цепляя клапанами боковых карманов за пластиковые стяжки. На первом подземном этаже сцепились полицейские автоматы и современные защитные системы, контрабандой доставленные из Бхарата, смонтированные тамошними операторами при помощи дистантов. За такую роскошь пришлось заплатить, но зато координаты стройки не ушли на сторону.

Коридор то и дело содрогался от взрывов неподалеку. Освещения в нем не предполагалось с самого начала, потому приходилось ориентироваться по картинке в адреалиновых очках.

Подглядывать за прогрессом в лаборатории было некогда. Морган удалялся по одному из эвакуационных маршрутов и только необходимость беречь дыхание удерживала его от ругани в адрес суперкомпьютера, проигравшего в интеллектуальной дуэли полицейскому кластеру.

Большая часть армейских комплексов, на активности которых строился план обороны, оказалась выведена из строя, даже не вступив в огненный контакт. Вместо расчистки мусорных гор полицейская техника опрыскала их быстротвердеющим металлопластиковым аэрозолем, заглушающим внешние сигналы. Моргану удалось активировать только пару автономных боевых комплексов и это стало одной из причин поспешной эвакуации. Еще два комплекса затаились по углам свалки, но штильмейстеры Корпола заблокировали каналы передачи команды.

Активация прошла по только для тех машин, которые соединялись с управляющим центром по кабелю, который тут же отследили операторы атакующей стороны. Феноменально глупая ошибка: подрядчики решили сэкономить и воспользовались проводом без повышенной экранизации. Возможно, при этом кто-то получил на лапу, поставив под угрозу всю “Паталу” вместе с оставшимся здесь немногочисленным персоналом.

Пускай на нейтрализацию армейской техники полиция отрядила больше половины подъехавших на свалку дистантов, никто не помешал копам заинтересоваться вторым концом засветившегося на сканерах кабеля.

Оставив одного из смертников координировать деятельность защитных систем, с наказом эвакуироваться по ложному маршруту, Хьюберт прихватил с собой второго ассистента, собиравшего остатки пыли позади менеджера.

Лаборатория располагалась заметно ниже, но автономности, которая позволила бы спрятаться от полицейских сканеров, ей тоже не хватало. Когда копы подавят сопротивление автоматики, им хватит трех минут чтобы расставить высокоточные сканеры и определить цель для следующего захвата.

План глубоко и резко ушел в область повышенных рисков. Только настойчивость корпоративных скриптов в чипе менеджера мешала тому покончить с вторым смертником и попробовать сбежать без результатов взлома.

Скрипты щекотали мозг Хьюберта, отзывались повышенным церебральным давлением, грозила перейти в гипертензивный криз, если ответственный за операцию сотрудник корпорации не выполнит порученную руководством задачу.

Из-за затаившихся на чипе программ пришлось покинуть бронекапсулу, к которой стекались оперативные данные от внешних систем и рисковать своей жизнью, пробираясь к аварийной лестнице на нижние этажи.

Воспользоваться лифтом Морган не мог, это моментально рассекретило бы не только лабораторию, но и солидный кусок конфигурации энергоснабжения комплекса. Кроме того, существовал риск застрять между этажами и гарантированно провалить поручение.

Срыв тщательно просчитанного плана породил в сознании Хьюберга противоречивые чувства. То, что, лежа на удобной кушетке психотерапевта, можно было бы назвать чувством долга, явно усиливалось прошивкой, а также страхом неминуемых последствий.

Прогневать корпорацию и остаться при этом в живых было нетривиальной задачей. Морган сомневался в том, что сумел бы успешно перебежать под крыло конкурентов. Мало того, что этого не допустили бы внутренние скрипты, но и сама конкурирующая корпорация вряд ли захотела бы обострять конфликт из-за менеджера, который не обладал доступом к ценным коммерческим тайнам или качественному компромату.

В противовес чувству долга Хьюберта переполняла досада.