Головоломка

Рейнольдс спустился вниз по лестнице с выражением крайнего отчаяния на лице.

— Я не смог отыскать вашу телефонную книжку, сэр, — сказал он. — Весьма сожалею. Я искал ее на телефонном столике, но…

— Я найду ее, — сказала Диана. С видимым усилием она расправила плечи и медленно двинулась к ведущей наверх лестнице. Как раз когда она проходила мимо входной двери, та вдруг с грохотом распахнулась.

— Мам, ты звала меня? — выпалил появившийся на пороге Бобби Кинг.

Она только растерянно мигала.

— Бобби? — с некоторым недоумением произнесла она, а потом его имя как бы прорвало какую-то плотину, и с криком:

— Бобби, Бобби, Бобби! — она бросилась к нему и, упав на колени, прижала сына к себе изо всех сил.

— Мам, что случилось? — спросил Бобби. Совершенно оторопелым взглядом Кинг смотрел на сына. — Как… — начал было он, а потом вдруг повернулся к телефону и, сердито указывая пальцем на аппарат, выкрикнул:

— Почему, почему этот паршивый враль!..

— Мам, я не хочу больше играть с Джеффом, — сказал Бобби. — Я залез на дерево, как папа мне говорил, но все равно ничего не получилось. Его нигде не было видно.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Кинг, и в голосе его почувствовались вновь возродившиеся тревожные нотки. Он еще раз глянул на телефон. — Как это понимать, что ты его нигде не видел? А где же он?

— Держу пари, что он вообще ушел из зарослей, — сказал Бобби. — Сверху я обсмотрел весь участок. Сверху было бы видно, даже если бы он прятался за камнями. Я не стану больше играть с ним. Его вообще нигде нет. А где он, я не знаю!

В гостиной вновь нависла мрачная тишина. Имя было у каждого на устах, правдивый ответ сверлил мозг каждому, но только отцу мальчика было суждено высказать страшное предположение вслух. И это было единственное слово, вернее — имя, которое подвело черту и объяснило все то, что произошло в зарослях у дома, а заодно — и звонок загадочного незнакомца.

— Джефф, — сказал Рейнольдс, и хотя слово это было произнесено почти шепотом, услышали его все.

Издалека послышался звук полицейской сирены, который быстро приближался, разрушая почти монастырскую замкнутость, в которой проживали в роскоши обитатели Смоук-Райза.

Глава 5

В полицейской практике существовали только две вещи, которые способны были довести Стива Кареллу до полного бешенства. Это бывало в тех случаях, когда ему приходилось вести дела, связанные с очень богатыми людьми или с детьми. Вырос он совсем не в городских трущобах и поэтому ненависть к богатым клиентам трудно было отнести на счет испытанных им в детстве материальных затруднений. Пекарь Антонио, его отец, всегда зарабатывал вполне прилично и Карелла в своем детстве не знал, что это такое, когда ветер задувает тебе в прорехи протершихся штанов. И все-таки перед лицом кричащей роскоши гостиных, приемных и кабинетов, в которые его иногда заводили превратности службы, Карелла чаще всего испытывал некоторую неловкость. Обстановка эта заставляла его чувствовать себя бедняком. Он знал, что он — не бедняк, что бедняком он никогда не был, и что, даже если бы у него в данный момент и не было бы совсем денег, то все равно его нельзя было бы считать бедняком. Однако сейчас, в комнате Дугласа Кинга, человека, который в состоянии позволить себе такую обстановку, Стив Карелла чувствовал себя чуть ли не нищим, бедняком и в какой-то степени даже запуганным.

А тут еще и дело, которое привело его в эти роскошные покои, было, как на него не смотри, чистейшей воды похищением ребенка. Даже и в том случае, если бы Карелла сам не был отцом двух близнецов, которыми его жена Тедди наградила его прошлым летом, если бы он даже не испытал первых отцовских радостей, похищение детей и тогда казалось бы ему самым отвратительным из преступлений, преступлением, с которым ему менее всего хотелось бы встречаться в своей практике.

Но к сожалению, выбора у него не было. И поэтому он сидел сейчас в одной из комнат владений Кинга — взволнованный и немного оробевший — и задавал свои вопросы, в то время как Мейер Мейер, стоя у окна, рассматривал раскинувшийся за окном пейзаж.

— Давайте, мистер Кинг, расставим все по своим местам, — сказал Карелла. — Значит, мальчик, которого похитили, не является вашим сыном, правильно?

— Совершенно верно.

— Однако выкуп за него они требуют у вас, это тоже так?

— Так.

— Следовательно, когда похитители предъявили вам это требование, они по-видимому считали, что в их руках находится ваш сын.

— По-видимому так, да.

— Были от них еще какие-нибудь звонки?

— Нет.

— Значит, они могут по-прежнему считать, что им удалось похитить именно вашего сына?

— Я не знаю, что он может, а чего не может считать, — сердито ответил Кинг. — И какой смысл задавать мне все эти вопросы? Я не являюсь отцом этого мальчика и я…

— Вы не являетесь отцом, но вы лицо, с которым разговаривал похититель.

— Правильно.

— И он потребовал у вас пятьсот тысяч долларов в качестве выкупа, это верно, мистер Кинг?

— Да, да, да, мистер Каретта, это именно так.

— Карелла.

— Простите. Мистер Карелла.

— Это был мужчина? Человек, который говорил с вами по телефону.