Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы

– Да, примерно так. Лариби сам сказал мне, что по завещанию оставил большую часть своего состояния дочери. Но он сообщил также о другом условии завещания, составленного перед прибытием в лечебницу. Сильвия Дон и доктор Ленц получали полный контроль над его деньгами даже в том случае, если бы он был официально признан неизлечимо больным, окончательно умалишенным. Так что у зятя имелся мотив, о каком вы в полиции обычно можете только мечтать. Одно дело быть женатым на безвестной киноактрисе, и совсем другое – если твоя жена становится миллионершей.

– Но, мистер Дулут… – Ленц снова поспешил к месту вставить свое замечание. – Вы же не думаете, что зять приехал сюда с целью сразу же убить мистера Лариби, верно?

– Нет, конечно, – ответил я с жаром, хотя, если честно, такая мысль только что пришла мне в голову. – Поначалу он не собирался заходить в своих планах так далеко. Мне кажется, его первой целью стало стремление довести старика до полного безумия. Это было не столь опасно и почти так же прибыльно. А кроме того, ему всего-то и понадобилось бы пустить в ход только талант чревовещателя. Навязчивый голос неизвестного происхождения с легкостью мог заставить тестя полностью лишиться рассудка, но как орудие убийства он малопригоден.

Меня самого отчасти смущало внезапно плавное и стремительное течение моих рассуждений. Создавалось впечатление, что Ленц своими своевременными комментариями и дополнениями ввел меня в гипнотически вдохновенное состояние. Но важнее оказалось другое. Самое меньшее, что он помог сделать своим нежданным вмешательством на моей стороне, это обеспечить теперь предельное внимание к моим словам полицейских.

– Начал он с того, – продолжал я, – что заставил бедную мисс Пауэлл украсть из хирургического кабинета секундомер. Затем напугал до чертиков меня и Геддеса своим голосом, пророчившим убийство. И его расчет вполне оправдался. Один из нас (увы, это был ваш покорный слуга) устроил по этому поводу громкий переполох, отвлек на себя внимание почти всего персонала лечебницы, дав преступнику возможность незаметно проникнуть в палату Лариби и подсунуть ему секундомер. Лариби принял его ход за звук биржевого тикера, и мнимая галлюцинация сказалась на нем самым неблагоприятным образом.

– А что было потом, мистер Дулут?

– Затем он устроил продолжение представления, имитировав голос брокера, нашептывавшего дурные новости с биржи. Это было жестоко и чудовищно умно придумано. Как выразился бы уважаемый доктор Ленц, зять нанес меткий удар в ахиллесову пяту Лариби. И все шло по намеченной схеме, если бы зять не перестарался. Он подложил секундомер теперь уже в карман Лариби, а тот обнаружил уловку и понял, что кто-то намеренно пытается свести его с ума.

– Отлично изложено! – снова вставил реплику Ленц, продолжая смотреть на меня пристальным, но добрым взглядом. – Он действительно перестарался, совершив трюком больше, чем диктовала необходимость, как вы и сказали, мистер Дулут. Но даже при этом нам следует помнить, что полное выздоровление Лариби всегда находилось под большим вопросом. Почему же зятю не хватило выдержки дождаться окончательного и выгодного для него вердикта медиков? Что заставило его изменить план и пойти на убийство?

– Потому что появились новые обстоятельства, – сказал я. Слова по-прежнему лились легко и свободно, но меня не оставляло чувство, что заряд эмоций для красноречия исходит от доктора Ленца. Я повернулся к дневной медсестре, которая склонилась вперед, скрестив руки на задрапированной в тигровые тона груди. – И здесь на сцену выходит мисс Браш. Зять, по всей вероятности, обнаружил, что Лариби чрезмерно увлекся ею. Более того, он несколько раз делал мисс Браш предложения руки и сердца. А новая женитьба означала полный крах всех надежд. Появление молодой жены и мачехи непременно повлекло бы за собой изменение условий завещания. Особенно если учесть не слишком гладкие отношения между Лариби и его дочерью. Оставался единственный выход – устранить угрозу в лице мисс Браш. А потому наш изобретательный друг поработал с Фенвиком, чтобы тот огласил спиритическое предостережение против нее, а сам начал подсовывать в книги Лариби исполненные ядовитого содержания записки. Он рассчитывал таким образом достичь одного из двух возможных результатов: либо отпугнуть старика от мисс Браш, либо добиться ее перевода в женское отделение, где почти все контакты между ними оборвались бы.

– И он чуть не достиг желаемого! – воскликнула мисс Браш с импульсивным возмущением. – А все из-за совершенно абсурдных…

– Предложения Лариби могли казаться абсурдными вам самой, – прервал ее я, – но зять воспринял их более чем серьезно. Как бы то ни было, но именно неудачная попытка избавиться от вас заставила его начать планировать убийство.

Капитан Грин посмотрел на часы. Я сделал то же самое. Стрелки показывали без четверти десять.