Головоломка для практикантки. Фамильный приговор

– Думаю, что карабин из сейфа вынули ночью и принесли его сюда, чтобы в спокойной обстановке осмотреть и подготовить оружие к использованию, а потом уже отнесли его и закопали в сосняке, в заранее присмотренном месте.

– Заранее присмотренном?

– Да, – покивал Лев Иванович и повел Примакова не к калитке, а к окну на тыльной стороне гостевого домика. – Смотри, – указал он рукой в сторону сосны, где был обнаружен тайник с одеждой. – В кустарнике вырублена просека – так, чтобы было удобно наблюдать с того места, где был схрон. Даже если лечь на землю под сосной, местность до гостевого домика очень хорошо просматривается. А вот шаг влево или шаг вправо – и обзор уже много хуже. Там кустарник специально не трогали, чтобы со стороны шале место под сосной видно не было.

– Похоже, преступление было продумано до мелочей, – пробормотал Примаков.

– Скорее всего, – предположил Лев Иванович, – стрелял в Данилина-младшего тот, кто хорошо знал местность вокруг шале и кто знал код от сейфа, а также где лежат ключи и от сейфа, и от мастерской.

– Но Иван Дмитриевич утверждает, что, кроме него и его сына, больше никто не знал, где лежат ключи от сейфа. Ты ведь сам нам сегодня говорил об этом утром на планерке, – задумчиво сказал Примаков, почесывая щетину на подбородке.

– Говорил. Но ведь Глеб вполне мог еще кому-то сказать, просто Иван Дмитриевич этого не знал, – предположил Гуров. – Могло такое быть? – спросил он и сам же ответил: – Очень даже могло.

– А сказать об этом он мог только кому-нибудь из тех, с кем был близок…

– Например, одной из своих девушек, – согласился Гуров и поинтересовался у Примакова: – Долго вы тут еще будете?

– Нет, уже закругляемся. – Майор посмотрел на экспертов, которые стояли возле разрытой земли, и один из них знаками показал оперативнику, что ничего интересного они больше не нашли.

Примаков и Гуров отправились к экспертам, но у Льва Ивановича вдруг зазвонил телефон, и он остановился, чтобы ответить на звонок. Звонила Терентьева.

– Слушаю вас, Марина, – ответил Гуров.

– Лев Иванович, у нас еще одна видеозапись неожиданно образовалась, – доложила Терентьева. – Ее принес один из редакторов местного издания. Помните, я говорила, что на свадьбе была парочка представителей местной прессы? Так вот, один из них, из «Сочинского вестника», оказывается, снимал для себя кое-какие моменты свадьбы на смартфон. В том числе были съемки и сразу после выстрела. Он сначала думал на этой видеозаписи сенсацию сделать и потому нам, когда оперативная группа прибыла на место происшествия, ничего не сказал. Но зато сказал своему начальнику. Тот подумал и решил, что полиции нужно сообщить о видеозаписи.

– Правильно решил, – ответил Гуров. – Смотрели уже? Есть что-то стоящее?

– Нет, не смотрели. Ждем вас с Примаковым.

– Скоро будем, ждите, – ответил Лев Иванович, и Терентьева сбросила вызов.

– Тимур Михайлович, поехали, – позвал Гуров Примакова. – Ребята и сами тут все доделают, а у нас – срочное дело. Вот только ключи от мастерской назад положу, и выдвигаемся.

Глава 24

Станислав налил себе уже третью чашку зеленого чая за последний час и набрал номер телефона Гурова.

– Ты прямо провидец какой-то. – Лев Иванович ответил сразу же после первого гудка. – Только-только телефон достал, чтобы тебе позвонить, а ты уже сам набрал номер моего мобильника. Что-то срочное? – поинтересовался он.

– А у тебя? – ответил вопросом на вопрос Крячко.

– У меня – мысли, – усмехнулся Лев Иванович. – Ну, и кое-что интересное тоже есть.

– И у меня та же история – мысли и идеи, но раз уж я первый позвонил, то я со своих новостей и начну. – Крячко откашлялся и продолжил: – Ну, во‐первых, пока не забыл, горячий и пламенный тебе привет из Египта от Натальи. А во‐вторых, у меня тут интересная новость для тебя. Оказывается, Глеб Данилин три года назад был осужден за аварию аж с двумя смертельными исходами! А произошла та авария – в Краснодаре. Он сел за руль пьяный и врезался на встречке в «Скорую помощь». Водитель и фельдшер умерли, а еще двое были травмированы. Только вот наказание ему было назначено судом отчего-то слишком мягкое – год колонии и штраф в пользу потерпевших в размере одного миллиона.

– Да, маловато что-то, учитывая две смерти, – согласился Гуров. – Думаешь, что кто-то из родных погибших мог отомстить?

– А почему бы и нет? Во всяком случае, эта версия намного реальней, чем пуля в лоб от бывшей пассии. Тем более что у меня тут еще вот какая странность образовалась. Я ведь тебе говорил о списочке Ростика Перцева, который наладил бизнес и втихую от бабули выдавал ключики от известной нам квартирки? Так вот, в его черном, так сказать, списке есть некая Тихомирова Алина, которая приехала, угадай, откуда? Правильно – из Краснодара. Девушка сказалась родственницей некой одноклассницы Перцева – Залесской…

– Ты уже проверил? – нетерпеливо перебил друга Гуров.

– Смотря что ты имеешь в виду под словом «проверил», – усмехнулся Крячко. – Я сходил к родителям этой одноклассницы и спросил, есть ли у них родственница с таким именем и фамилией.