Головы или хвосты? (СИ)

Гэвин мог бы поклясться, что Коннор попытался изобразить смущение. Глаза у него забегали, он не мог сфокусироваться на чем-то одном. Если он притворялся, то чертовски хорошо. А Гэвину все чаще казалось, что Коннора послал капитан, чтобы тайно следить за ним — в последние месяцы, после революции жестянок, Фаулер как будто ожидал чего-то от Гэвина, подозревал его.

Но Гэвин хорошо умел приспосабливаться. Пока его не выгнали с работы и не заменили охуенно эффективным Коннором, он собирался впахивать, как может. А прямо сейчас — отправиться домой, потому что перевалило глубоко за полночь, как подсказал экран смартфона, на который он уставился. Гэвин рассчитывал отдохнуть часок на диване, но вырубился…

Коннор опять играл с монеткой, подбрасывал и ловко хватал. Дешевые фокусы ничуть не впечатляли Гэвина, но он вдруг задумался: а ведь Коннор и правда верит, что он способен принимать какие-то решения! Если это не издевка программиста, то что? И насколько же нелепым кажется существо, обретшее свободу, чтобы доверять все важные шаги какой-то ненадежной теории вероятностей, по сути — фатуму, воле случая! Для чего им тогда вообще понадобилось это освобождение? Коннор, наверно, и сам не знал.

— Что ты там прикидываешь? — не выдержал Гэвин.

— Мы могли бы обсудить дело где-нибудь… в неформальной обстановке! — предложил Коннор, как будто осмелев. Он шагал с Гэвином до парковки, точно бездомный щенок. — Разумеется, позже, когда вы отдохнете. Например, в баре! Я знаю неподалеку один приемлемый вариант, вероятность, что нас потревожат…

Почему-то Гэвину показалось, что пресловутый бар для железяки, которой пить не надо, — место не случайное, как будто сакральное. Почти наверняка там он впервые столкнулся с пьянствующим Хэнком.

— Я не пью, — отрезал Гэвин, чувствуя совершенно злорадное удовольствие. Коннор завис, постоял с минуту, обрабатывая. Может, детектором лжи его проверял. — Совсем, — решил добить его Гэвин.

— Это объясняет стойкие пристрастия к кофеину и никотину… — протянул андроид и захлопал глазами. Перестраивал линию поведения? Гэвин научился видеть, как он меняет тактику в зависимости от обстоятельств — эти роботы тоже удивительно быстро ко всему адаптировались.

Разбираться с ним не хотелось, но после недавнего приступа Гэвин чувствовал жгучее раздражение, смешанное с отчаянием, и это нужно было на кого-то выплеснуть.

— Слушай сюда, урод, я знаю, чего ты пытаешься добиться, — выплюнул Гэвин. Он не хотел, помнится, нарываться, слишком хорошо помнил прошлую стычку с разъяренным Коннором, после которой унизительно болели синяки, но слова полились сами собой: — Ты совершенно одинок, правда? Если эта ваша хуйня про пробуждение — не бред забаговавшего компьютера, то я тебе пиздец не завидую. Твои революционные дружки заняты политикой. Хэнк изображает хорошего отца. А тебе хочется просто с кем-то подружиться. С каким-то придурком, с которым можно пойти в бар после работы, напиться, склеить пару кибертелок. Как в тупых человеческих сериалах. Жить обычной адекватной жизнью. Так вот иди нахер со своими попытками притвориться нормальным!

Он замер, как будто его ударили. Потому что Гэвин Рид был охуенно хорошим детективом и говорил правду. То, что Коннор хотел слышать меньше всего. Выпалив это, Гэвин тоже остановился; тяжело дышал, но стало как будто легче…

— Я… — голос Коннора странно зажевало, словно он резко остановил фразу. Хотел сказать что-то, но заставил себя замолчать. Гэвин скривился, не скрывая, настолько чуждым был этот механический щелкающий звук, почти что скрежет шестеренок, как у первых роботов. — Простите мою навязчивость, детектив, — ледяным голосом проговорил он. — Не буду вас задерживать.

И развернулся к участку с гордой прямой спиной — хотя она у него, конечно, всегда была прямой, горбиться Коннор физически не умел. В свете фонарей Гэвин увидел, что в руках андроида вновь мелькает монетка.

— Пиздец, обидел нежные чувства жестянки, — проворчал он, почему-то снова ощущая себя паршиво. Коннору — то есть, конечно, эффективной программе этого электронного придурка — очень хотелось раскрыть дело; он здорово помог, отрыл засекреченный пожар в больнице, до которого не добрались руки Гэвина…

Что ж, если бы Гэвин Рид переживал за оскорбление каждого андроида, к своим тридцати шести он бы уже свихнулся окончательно. Так что, закурив, он вызвал такси и, сидя на остывающем асфальте, уныло рассматривал темное тяжелое небо, нависшее над сверкающими небоскребами. В ночи по-прежнему виделись пустые мертвые глаза убитых детей.

========== Реверс I ==========

Коннор все правильно рассчитал — даже сторону, с которой детектив Рид подъедет к больнице. Для этого он посмотрел, где Гэвин живет, и представил самый простой и быстрый маршрут — детектив, несомненно, был не из тех людей, кто слишком сильно заморачивается над такими повседневными решениями; кроме того, он спешил, словно боялся, что больница испарится.