Головы или хвосты? (СИ)

Трудно жить с человеком, который орет по ночам, совсем не контролирует гнев и редко появляется на горизонте. Тот внезапный вызов просто стал последней каплей. И с тех пор Гэвин был совершенно одинок. Когда он не думал об этом, его жизнь казалась вовсе не такой плохой, но…

— Хотите поговорить, детектив? — влез Коннор. Наверно, понял, что ему поплохело, по каким-то медицинским сканерам.

— Мы будем разговаривать только о деле, — мрачно предупредил Гэвин, — иначе вышвырну тебя отсюда.

— Я не думаю, что враждебный настрой поможет вам разобраться со своими проблемами, — вдруг выдал Коннор; на его лице отразилась необычная решимость, как будто он планировал этот разговор. — Как показывает статистика, вы предпочитаете отталкивать людей, чтобы они не заставили вас усомниться в том, насколько хороша ваша жизнь.

— Ты там себе эмпатию прокачал, что ли, — заворчал Гэвин, отвлекаясь на пищащую кофемашину.

— Я не… О, это отсылка к компьютерной игре! — обрадовался Коннор. Похож был на довольного щенка, принесшего палочку. — Вы играете в игры?

— Ну так, по молодости, сейчас времени нет, — нехотя ответил Гэвин. Сосредоточенно тыкнул в кнопку, регулирующую сахар, и придержал палец, прижимая сильнее: она заедала.

— И какая ваша любимая?

— «Киберпанк», — отмахнулся он, лишь бы настырная железка отстала.

Неожиданно Коннор рассмеялся. Проиграл запись смеха? Как он, черт возьми, это сделал? Так обычно и даже радостно, так по-настоящему? Гэвина опять накрыло ебучим эффектом зловещей долины, и от ощущения, что этот пацан на его стуле — на самом деле куча пластика с вживленными микрочипами электронных мозгов, пробрало мурашками.

— Чего смешного? — наконец совладав с собой, спросил Гэвин. Кофемашина уютно и привычно шуршала — вот к такой технике, в меру ограниченной и исполнительной, он привык.

— Нет, ничего! Просто мне казалось, при вашем неприятии последних достижений, странна любовь к фантастике! — оправдывался Коннор. — Я думал, вам больше подойдет какой-нибудь слэшер…

— Там сеттинг интересный и сюжет, — обиделся Гэвин. — Когда игра выходила, мне было… Ну, лет восемнадцать? Вся эта поебень, которую я вижу в окно, казалась исключительно мечтой какого-нибудь безумного фантаста. А игра кайфовая. Баги, конечно, но мне нормально. Я ее первую купил, — теперь он, погрузившись в юношеские воспоминая, усмехнулся и как-то сам собой расслабился. — Раньше-то я больше на торрентах скачивал, лениво было, да и денег жалко, а тут я проникся! На свои кровно заработанные!

— Подождите, детектив, вы сейчас признались в электронном пиратстве? — переспросил Коннор. По его тону как-то удалось понять, что он шутит. — Кажется, я вынужден сообщить…

— Кон, отъебись, такое воспоминание испортил! — снова заворчал Гэвин, отворачиваясь к кружке готового кофе.

Коннор замолчал. Словно Гэвин ляпнул что-то не то — с его талантом это было неудивительно. Запоздало пришло осознание, что он в запале выкрикнул, и Гэвин решил спастись от неловкого разговора: отхлебнул еще горячего, обжигающего кофе. Зато ответов от него никто не требовал.

— Спасибо, детектив, — робко протянул Коннор. — С вами приятно. Понимаете? Когда вы ко мне вот так — как к человеку.

Гэвин угрюмо пил кофе и не хотел оборачиваться. Подумал, что голос железки по-детски как-то дрожит. А если он вдруг увидит выступившие слезы — что он сделает? Проклянет гребаную программу, так отлично научившуюся притворяться живой, и выльет на него кофе? Ударит? Так и правда до убийства недалеко…

— Я, наверное, никогда не привыкну, — проговорил Гэвин. — Слушай, я понимаю, это все временно, и ни один из нас работать вместе не хочет. Я по-прежнему тот уебок, который орал на тебя и тыкал пистолетом. Помнишь?

— Теперь я вижу, — несмело сказал Коннор, — что вы просто очень устаете. Что такие дела — они бы сломали кого угодно. Люди хрупкие… Я бы хотел плакать, когда вижу убитого ребенка, но я могу только просканировать ее и сказать, как именно она была… Простите. Это наверняка неприятно слушать. Вы правы, я отвратителен, — с досадой выдохнул он. — Я хочу быть человеком, но я не могу… Это пустое притворство.

— Я бы с радостью с тобой обменялся, — вдруг признался Гэвин. — Не чувствовать ничего — это не так плохо. Когда ты устал, когда…

— Вам стоит обратиться к психологу, — вякнул Коннор и осекся.

— Тебе стоит пойти нахуй, жестянка. Сам разберусь, — упрямо стиснул зубы Гэвин.

Джесс тоже иногда так говорила, когда его пришибало особо сильной панической атакой. Она его боялась, и осознавать это было охуеть как тяжело.

— Как скажете, детектив, — терпеливо согласился Коннор. — Моя модель не предназначена для подобных сексуальных контактов…

— Передумал, не хочу меняться, — согласился Гэвин. И постарался усмехнуться. — Слушай, я знаю, что у меня хуйня какая-то с головой. Я научился с этим жить. Постепенно. Но в последнее время очень много дел, и у меня не получается отдыхать, — он сам не заметил, как начал жаловаться на жизнь гребаному андроиду, — это все из-за вашей, сука, революции, с тех пор бурлит. Однажды успокоится…