Голубая бусинка

Каролинке стало так жалко бусинку, что она даже заплакала.

– Бусиночка, – ласково прошептала она и сама не заметила, как одна, вовремя не утёртая слезинка капнула на бусинку.

– Не плачь, Каролинка, – послышался шёпот.

– Кто это сказал? Ты, бусиночка? – одновременно и изумилась, и обрадовалась Каролинка.

– Я, я. Забыла тебя предупредить, что я могу говорить, только когда мокрая… И ещё одну важную вещь забыла сказать. Послушай! На каждое твоё желание у меня уходит столько сил, что я теряю цвет. Помни: когда стану совсем бесцветной, я больше не смогу исполнять желания.

– Бусиночка… – Каролинка хотела ещё что-то спросить, но скользнувший по её ладошке солнечный луч, вероятно, высушил бусинку, и она перестала отвечать на вопросы – лежала неподвижно, бледно-голубая, как незабудка или весеннее небо.

– Ты слышал, Пётрек? – помолчав, спросила Каролинка.

– Слышал. – Пётрек тоже расстроился и шутить ему больше не хотелось. – Надо это обсудить, только где бы поговорить, чтобы нам никто не мешал?

– В парке, вот где, – решила Каролинка. – Там лучше всего. Да и тёте Агате я сказала, что мы пойдём в парк.

– Отлично! Там и поговорим спокойно, а если захочется, покатаемся на карусели или на качелях!

– Я как раз собиралась это предложить. К тому же у меня с собой завтрак на двоих, – сказала Каролинка.

– Здорово! Хотя… представляешь, у меня, кажется, даже аппетит пропал.

До парка, куда предложила пойти тётя Агата, было рукой подать – только перейти на другую сторону Цветочной улицы. Парк был не очень большой, зато у него была масса других достоинств. Самое главное, в хорошую погоду дети всего района могли целыми днями гулять и играть на свежем воздухе. В парке были кусты, среди которых вполне могли разбить лагерь индейцы, были узкие тропки, по которым удобно красться великим вождям могикан и сиу, были площадки, где можно кататься на велосипеде или на самокате, были, наконец, четыре пары качелей, гигантские шаги, карусель и две горки, не говоря уже о двух больших песочницах для малышей. Если кому-то из ребят некуда было уехать из города на каникулы, то они проводили здесь всё лето. И матери говорили со вздохом: «Уж и не знаю, что бы мы делали, если б не наш парк!»

Вот какой он был, этот парк. И если о нём пока ещё не заходила речь, то исключительно потому, что очень уж необыкновенной и удивительной была вся эта история с бусинкой и ни для чего другого просто не оставалось времени. А теперь, наконец, появилась возможность рассказать про парк, потому что Пётрек с Каролинкой отправились именно туда.

Они были очень озабочены тем, что происходило с бусинкой, и поэтому не заметили на ограде парка объявления и стоявших перед ним детей и взрослых. Не обращая ни на что внимания, Каролинка и Пётрек просто вошли внутрь и сразу свернули в боковую аллею к каменной скамейке. Детей там всегда было меньше, чем в других местах, и можно было спокойно поговорить о любом серьёзном деле.

Когда они сели и убедились, что поблизости никого нет, Пётрек попросил:

– Покажи ещё разок, я хочу посмотреть, действительно ли она такая уж бледная.

– Смотри.

– Да-а, – приглядевшись, сказал Пётрек. – Кажется, и правда сильно побледнела.

– Вот видишь, – печально вздохнула Каролинка. – Бедняжечка! Мне её ужасно жалко!

– Вряд ли мы теперь сможем её ещё о чём-нибудь попросить! – Пётрек совсем пал духом.

– Разве что о чём-то очень-очень важном. Самом-пресамом.

– Верно, – согласился Пётрек. – Но… ведь столько есть ужасно важных вещей.

– Да уж! Я, например, хотела попросить новую куклу…

– Ну, это ерунда!

– Никакая не ерунда! К тому же это моя бусинка.

– Твоя, твоя, – не стал спорить Пётрек. – Но учти, для себя я ничего и не собирался просить, я просто говорю, что это не такая уж важная вещь. Куклу всегда можно купить! Скажешь, нет?

– Можно… – Каролинка со вздохом спрятала коробочку с бусинкой в карман, – конечно можно. Да и не очень уж сильно мне хочется, это я так брякнула, не подумав. Если бы подумала, придумала бы что-нибудь гораздо более важное.

– То-то! А здорово было, когда нас никто не видел! – воскликнул Пётрек и даже заулыбался – так приятно было вспомнить про вчерашние приключения. Но, помолчав, уже без улыбки спросил: – Как думаешь, бусинке было очень трудно превращать нас в невидимок? Может, она поэтому так побледнела?

– Не знаю, вряд ли…

– А если это снова понадобится для какого-нибудь важного-преважного дела, можно будет ещё разок её попросить, да?

– Для важного-преважного, думаю, можно.

– Но пока мы ни о чём просить не будем, – решил Пётрек. – Пока не случится что-нибудь из ряда вон выходящее, согласна? А сейчас… знаешь что? Пошли-ка на горку!

– Я не могу, у меня новое платье, – вспомнила Каролинка. – Тётя Агата рассердится, если я его сразу испачкаю.

– Тогда пойдём на качели!

– Точно! Только, чур, сильно не раскачивать!

– Ты что, боишься?

– Вот ещё! Нисколечко не боюсь, просто не хочу, чтобы коробочка с бусинкой вылетела из кармана.

– Да, ты права. Но мы осторожно!