Голубая бусинка

– У меня ужасно сердце колотится, – признался Пётрек.

– А у меня, по-твоему, нет? Ну, внимание!

Каролинка в последний раз положила на ладошку бусинку и шёпотом произнесла желание. А потом крепко сжала кулак, так, будто хотела её задержать – хоть на немножко! Но в доме тотчас начали происходить такие странные и неожиданные вещи, что она и думать забыла про бусинку.

– Смотри, что творится! – воскликнул Пётрек.

Да-а, было на что посмотреть.

Мимо них вихрем промчался на новеньком велосипеде Лёшек. Из подъезда выбежала Кася и принялась прыгать через красивую новую скакалку; ещё три скакалки болтались у неё на шее. Тётя Агата гордо прошагала по двору в новой шляпе с цветочками, а пани Лесневская, та самая, с четвёртого этажа, бодро сбежала с лестницы, будто у неё никогда и не было ревматизма.

– Какое счастье! – сообщала она всем. – У меня ничего не болит!

За пани Пенёнжек, которая жила в соседнем доме, важно шествовали десять белых кошек (она говорила, что ей всегда хотелось иметь по меньшей мере десяток таких кисок), а Вальдек куда-то побежал с новёхоньким волейбольным мячом под мышкой. У дворника под окном выросли цветущие груши, а Каролинкин папа, к её изумлению, прикатил на новеньком мопеде. Мама Пётрека тащила целую охапку книг, о которых она давно мечтала, а мама Каролинки прибежала во двор, запыхавшаяся, но счастливая, крича, что все дети у них в больнице выздоровели – это всегда было её заветной мечтой.

Из каждой квартиры доносились смех и радостные восклицания. Все высовывались из окон и рассказывали соседям, как они счастливы.

Вдруг из одного окна понеслись звуки скрипки – кто-то играл, и так красиво, что все умолкли, заслушавшись. Но концерт продолжался недолго – через минуту во двор прикатили машины с журналистами.

– Мы приехали взять интервью у самого знаменитого скрипача на свете, – сказали они. – Он живёт в семнадцатой квартире на четвёртом этаже.

В семнадцатой квартире жил, как всем было известно, пан Гжибек. Пан Гжибек служил на почте, и никто понятия не имел, что он самый знаменитый скрипач на свете. Правда, иногда по вечерам он играл – тихонько и несмело. Но – великий музыкант?! Никто не предполагал!

– Освободите место! Сейчас мы будем снимать фильм про маэстро Гжибека! – между тем покрикивали киношники, которые тоже подъехали со своим оборудованием.

А пан Гжибек спустился с четвёртого этажа со скрипкой в руке, бледный и взволнованный, в красивом фраке, и стал раскланиваться налево и направо.

– Видишь? Он, наверное, мечтал стать самым знаменитым скрипачом на свете, – шепнул Пётрек Каролинке.

Не успел он это сказать, как во дворе появились какие-то незнакомцы весьма странного вида. Только сегодня никто не удивился!

У этих людей кожа была цвета меди, в гладких чёрных как смоль волосах торчали роскошные перья, а в руках были томагавки. Они сразу обступили Пётрека и, дружески улыбаясь, стали пожимать ему руку.

– Привет тебе, наш славный отважный друг, – торжественно сказали они.

– Добро пожаловать в мой вигвам, – ничуточки не удивившись, ответил Пётрек и повернулся к Каролинке: – Позволь представить тебе самых доблестных воинов из племени делаваров. Это Соколиный Глаз.

– Здравствуй, Пугливая Газель, – любезно поклонился великий вождь делаваров Соколиный Глаз и протянул Каролинке руку.

– Поняла! – воскликнула Каролинка. – Вот о чём ты втайне мечтал!

– Да, – смущённо признался Пётрек.

Но времени для объяснений не было, поскольку во дворе происходили всё более удивительные события, и с каждой минутой становилось всё веселее. Дошло до того, что несколько жильцов принесли лестницу и приставили её к стене дома под табличкой с надписью «Цветочная улица».

– Что они собираются делать? – недоумевала Каролинка.

– Тише! Сейчас увидим, – пробормотал Пётрек. – Гляди! Они снимают старую табличку. Ну да, и вешают новую. Что же там написано? Ага, уже вижу: «Счастливый переулок». Видишь? Поняла, Каролинка? Тут живут счастливые люди. Ты рада?

– Ну конечно! – сказала Каролинка. И больше не могла выговорить ни слова – почему-то ей захотелось заплакать. – Скажи, можно плакать от радости? – наконец спросила она у Пётрека.

– Кажется, можно, – ответил он ей каким-то странным голосом. – Не пойму, в чём дело, у меня вроде как сдавило горло.

– А у меня… – начала Каролинка. Но больше ничего не сказала, почувствовав, что по щеке у неё катится горячая капля.

Она подняла руку, чтобы её стереть, и тут вспомнила, что минуту назад держала в этой самой руке бусинку. И раскрыла ладошку, но… голубой бусинки не увидела. На ладошке поблёскивала бесцветная капелька. И непонятно было, что это: бусинка или, может быть, Каролинкина слеза. А потом прозрачная капелька скатилась с ладошки на траву.

– Бусиночка! – прошептала Каролинка.

И они с Пётреком, присев на корточки, стали её искать, но не нашли.

Возможно, когда-нибудь они её найдут. А может, бусинку найдёт кто-нибудь другой. Может быть, кто-то из вас? Заранее ведь никогда ничего неизвестно – и поэтому всё возможно.