Голубая кровь

Однажды, когда она училась в десятом классе и после уроков ехала в метро домой, к ней подошел грузин. Маруся не испугалась, потому что он приветливо улыбался, и еще с ним была девица небольшого роста, коротко стриженная, она молчала и тоже улыбалась. Грузин крепко взял Марусю за локоть и быстро-быстро стал говорить: «Дэвушка, а как нам на улицу Костюшко проехать? Скажи пажалуста, дарагая, пакажи!» Маруся стала вежливо все объяснять грузину. Они сели в электричку и поехали, потому что им было по пути. А потом Марусе надо было выходить и пересаживаться на другую линию, но грузин ее не пустил. Он встал перед ней и держал за руку, пока не закрылись двери, а потом сказал: «Поехали, ты нам покажешь, где это!» Маруся не стала вырываться и поехала с ними. Ей было интересно, что будет дальше. От метро они дошли до улицы Костюшко. У дома грузин сказал ей: «Давай, пошли с нами. Мы тебя угостим, чаю выпьем!» Маруся поднялась с ними. Дверь им открыла огромного роста девица с крашеными белыми волосами и черным фингалом под глазом. Грузина, который привел Марусю, звали Гиви, а девушку, что была с ним, Люся. Огромную девицу звали Таня. Все прошли в комнату, где стояла железная кровать и старый приемник. Гиви сел на кровать, а девушки на стулья рядом с кроватью. Гиви включил приемник, там загорелся зеленый глазок. Маруся вспомнила, что такой же приемник был в Жмеринке и дедушка всегда слушал его на ночь. И Маруся засыпала под монотонный голос диктора с легким акцентом, а зеленый глазок горел долго-долго и продолжал гореть, когда она уже спала.

Здесь в этой комнате приемник успокаивал и навевал приятные воспоминания. Потом пришли еще два грузина. Один был помоложе, худой, кудрявый, а второй совершенно квадратный, волосатый, причем волосы росли у него прямо от бровей. Они долго разговаривали с Гиви по-грузински, причем Марусе показалось, что речь шла о ней, потому что Гиви несколько раз оглядывался на нее. Потом Марусю отвели на кухню и поставили перед ней тарелку с вермишелью и мясом. Маруся не хотела есть и стала отказываться, но Гиви наклонился и спросил ее: «Ты что, брэзгуешь?» Маруся молча взяла вилку и стала есть. Оказалось очень вкусно, там был какой-то острый соус. Потом Таня, подперев щеку ладонью, стала рассказывать Марусе, что грузины в интимных отношениях — настоящие звери и что иметь с ними дело — не дай Бог.

«Видишь? — она дотронулась до фингала. — Это мне Вартан поставил. Просто так, чтобы помнила.»

Тут в дверь заглянул Гиви и сказал, обращаясь к Марусе: «Дарагая, падажди меня, я скоро буду. Только нэ ухади, даждись абязательно.»

Хлопнула дверь. Маруся молчала. Таня спросила: «У тебя есть телефон? Дай мне, а то я хочу уйти от них, а мне даже не к кому здесь обратиться. Я из Таллина, а здесь у меня ни знакомых, ни родственников нет,» Маруся дала ей свой телефон, ей стало жалко огромную Таню, и к тому же у нее был такой страшный фингал. Потом Маруся встала и сказала: «Ну, я пошла…» У дверей ей преградил дорогу высокий грузин.

«Ты куда, дарагая? Разве Гиви разрешил?»

«Да пусти ее, Вартан. — Таня стояла на пороге кухни — Пусти. Гиви сам сказал ей выйти через часик, а сейчас как раз одиннадцать…»

«Ну ладно, смотри, отвечаешь… Иди тогда, дарагая…» — и Вартан широко распахнул перед Марусей дверь. Маруся с облегчением вышла на улицу. Домой она пришла поздно, и мама как всегда стала ее расспрашивать, где она была. почему так поздно. Маруся сказала, что гуляла с девочками в парке. А на следующий день раздался телефонный звонок. Трубку сняла мама, она всегда сама старалась подойти к телефону. Мужской голос в трубке попросил Марусю. Марусе никогда не звонили мужики, и мама насторожилась.

«А кто это ее спрашивает?»

«А ты сама кто?» — нагло спросил ее голос в трубке.

«Я ее мама, — сказала мама, — а ты кто?»

«А я ее знакомый грузин!»

Тут мама пришла в ужас, она стала кричать, чтобы тот больше никогда не звонил, что Маруся еще учится в школе, что она еще маленькая, и что, если он будет звонить, она сообщит в милицию, и его посадят за совращение несовершеннолетней. Грузин выругался и повесил трубку. Вечером, когда Маруся вернулась из школы, настала ее очередь. Мама билась в истерике, она кричала, что с грузинами ходят последние девки, что даже проститутка не каждая с ними пойдет. Маруся пыталась оправдаться, но получалось очень неправдоподобно, она и сама видела, что это неубедительно. Потом Маруся попросила у мамы прощения и просила не говорить отцу. Мама обещала, отец был в командировке и должен был вернуться через два дня. А когда отец приехал, он был такой довольный, вошел в комнату и спросил: «Ну, как дела?» Маруся как раз сидела перед телевизором, она обрадовалась отцу и сказала: «Все хорошо.» А мама многозначительно промолчала, а потом сказала: «Да, все хорошо. Только Маруся тут… с грузинами познакомилась…» У отца улыбка слиняла с лица: «Как с грузинами? С какими еще грузинами? Она что, уже в проститутки записалась?»

x x x