Голубая кровь

Последний раз, когда она с ним говорила. Костя был очень подавлен и все повторял про одиночество и тоску. «Он так часто говорил», — успокаивала себя Маруся, но все же тревога не проходила. Она быстро шла по набережной, на остановке около Университета было много народу, и Маруся пошла пешком через мост. Дул ветер, внизу под мостом темная вода завивалась водоворотами. «Какое здесь сильное течение», — подумала Маруся. Она шла и смотрела в лица прохожих, а они были мрачные и угрюмые. Внезапно все представилось ей как бы застывшим и черным. Она вспомнила, как давно в феврале шел мокрый снег, и она стояла на мосту и смотрела на черную воду. Вокруг летели огромные хлопья и падали на лица, на пальто. Она долго стояла и смотрела на воду; и какое-то странное тяжелое чувство вошло в нее тогда. Но жизнь отвлекает, рассеивает внимание, и это забылось, как и многое… И серые тучи на сером небе… И красная секундная стрелка мелкими щелчками продвигается вперед по циферблату ровно и монотонно… Она похрустывает и поскрипывает… Все застыло в неподвижности… Ведь, кроме этого, есть и еще что-то… Но что? И где оно?

* * *

У Маруси не было денег и она позвонила Грише. Гриша всегда давал ей деньги, когда они ей были нужны. Она просила у него в долг, но назад не отдавала. А Гриша их не требовал, правда, иногда, передавая ей нужную сумму; он как-то многозначительно ухмылялся. На этот раз они договорились встретиться с ним у Московского вокзала, рядом с кооперативными киосками Маруся уже издали увидела Гришу, он возвышался над кучкой людей, толпившихся около киоска, и внимательно что-то рассматривал. Маруся подошла и тронула его за локоть. Гриша обернулся и приложил палец к губам «Тише, тише, не привлекай к себе внимания!» — прошипел он. Прямо перед ним на корточках сидел похожий на киргиза черный мужик с раскосыми глазами и огромной головой. На нем была джинсовая куртка. Он положил на землю кусок картона, на котором разложил три одинаковых календарика с изображением Исаакиевского собора. Он быстро-быстро тасовал их и выкрикивал: «А вот, товарищи биндюжники, китайский способ игры! Кому — кино, кому — домино! Подходи, налетай! Пожалуйста, пятьдесят рублей! Ваш выигрыш, мой проигрыш! Выиграл радуйся, как жена сына родила, проиграл — не ругайся, как сварливая женщина! Называй, угадывай! Выиграла полная карта! — он перевернул один календарик, там в середине шариковой ручкой был нарисован квадрат. Два другие календарика были чистые, без квадратов. „Один полный, как ваша голова! Два пустые, как моя голова!“» — Он хлопнул себя по голове, — «Девушка, говори, какая карта! Показывай!» Рядом с ним, засунув руки в карманы, стоял коренастый парень с цепким взглядом маленьких глаз, в мятых брюках, волной спускавшихся ему на пыльные ботинки. Он шагнул вперед и протянул ему мятые бумажки.

«Давай, я на пятьдесят рублей!»

«Пожалуйста! Какая полная?»

«Эта.»

«Правильно угадал, ваш выигрыш, мой проигрыш! Давайте, налетайте!»

Подходили все новые люди, толпа увеличивалась. Гриша тихо сказал Марусе: «Ты знаешь, я заметил. Эти двое точно работают в паре. Здесь грузовик проезжал, толпу на время разогнал, так я даже слышал, как они переговаривались Грубо работают,» — Гриша самодовольно усмехнулся. «А главное, я вот что заметил, зрение-то у меня отличное, я все четко вижу; и я заметил, что эта карточка, на которой нарисовано, помечена, у нее уголок надрезан немного. Никто этого, конечно, не замечает, народ все время то отходит, то подходит, и никто долго не задерживается. Один идиот даже золотое кольцо ему проиграл, у него денег не хватило. А это же самое настоящее жулье! Я уже достаточно проанализировал ситуацию…» С этими словами Гриша достал из кармана пятьдесят рублей и решительно протянул черномазому: «Держи!» Тот снова перетасовал карточки. Гриша уверенно показал на ту; что справа. «Верно, выиграл! Поздравляю, твое счастье!» Мужик протянул Грише те пятьдесят рублей, которые Гриша ему только что дал. Но Гриша сказал: «Это же мои. А где выигрыш?» Мужик поморщился, но все же достал из кармана еще пачку купюр и отдал Грише полтинник.