Голубая кровь

Подчиняясь внезапной догадке, я вихрем вылетела из постели и, оттеснив вейра, заглянула в открытую дверь комнаты Рьена. Хм, кажется, у них процесс приношения извинений оказался гораздо более приятным. Я бы даже сказала, эти двое без труда нашли общий язык.

Увлеченно целующаяся парочка даже и не думала обращать на нас внимание, и я осторожно прикрыла дверь. Снаружи.

— Кейрет! — позвала я нервно меряющего шагами ставшую ему тесной комнату принца, — а что, у вас в Вейране наследникам династии и правда запрещено законом встречаться с кем-то не королевской крови?

Я успела умыться, привести себя в порядок и облачиться в легкие светлые штаны и такую же рубашку и, приколов на воротник серебряную каплю — знак мага-целителя, удовлетворенно улыбалась своему отражению в зеркале. За время нашего путешествия мышцы заметно окрепли, кожа лица и рук обзавелась легким загаром — все-таки безвылазное корпение над книгами, пусть даже и в Академии магии, не способствует обретению здорового цвета лица.

— Нет, у нас таких законов никогда не было, — недоуменно взглянул на меня вейр, — а что?

— А раз не было, так чего же ты так переживаешь? Твоей сестре как-никак почти восемьдесят лет! Взрослая девочка уже, — попытка отвлечь вейра от мрачных мыслей не удалась, и так уже темно-серые глаза стали цвета грозовой тучи, губы сердито сжались.

— Ей семнадцать! — отрезал Кейрет. — Но дело не в этом. Кайле вольна сама распоряжаться своей жизнью, и я не имею ничего против. Только эти отношения ни к чему хорошему не приведут — она в любом случае будет страдать, — тоскливая уверенность в голосе вейра давала понять, что он ни капли не сомневается в таком исходе.

И я опять оказалась в тупике, заведенная туда странной логикой вейра. А может, логика и нормальная, да только мне снова известны не все факты? Спросить об этом Кейрета я не успела — в распахнувшуюся дверь ввалились Кайле и Рьен. Таким счастливым я своего друга не видела ни разу в жизни, да и Кайле просто сияла. Даже Кейрет, кажется, немного смягчился, глядя на эту ошалевшую от нахлынувших чувств парочку. Они жались друг к другу, как два воробья морозным зимним утром, и до сомнений и недовольств окружающего мира им не было никакого дела.

— Доброе утро, Лета! Ты уже завтракала? Если нет, собирайся скорее, я вас отведу в мой любимый трактир! — защебетала Кайле и, не слушая возражений, потащила меня и своего опешившего от такого напора братца следом за собой. Собственно, возражения очень быстро закончились — не успели мы покинуть дворец, как все эти «Кайле, подожди» и «куда ты так несешься!» бесславно исчезли под напором неописуемой красоты, открывшейся за распахнутыми воротами.

Дворец стоял на некотором возвышении, с которого открывался потрясающий вид на город. Вблизи дома Теа-Шетта оказались еще симпатичнее — ровная каменная кладка стен, приветливо распахнутые навстречу утреннему солнцу окна, темно-красная черепица на крутых скатах крыш — все это вызывало настойчивое стремление обосноваться здесь навеки. Я по-прежнему не чувствовала никакого страха или нежелания находиться в Вейране, вопреки всем пророчествам Айры, и это было очень странно. Что еще интереснее, меня прямо-таки преследовало ощущение, что именно здесь и находится моя родина, мой дом и сердце моей жизни. Казалось, что Теа-Шетт ластится ко мне, как оставленная на целый день в пустом доме кошка к вернувшемуся вечером хозяину, раскатывая передо мной гладкую брусчатку своих улиц, маня вперед, к открытиям и свершениям. И всему этому, похоже, существовало только одно объяснение — один или оба из моих родителей были вейрами…

Тряхнув головой, я отогнала несвоевременные мысли, которые сейчас не принесли бы мне ничего, кроме очередного приступа головной боли и плохого настроения, и помчалась вдогонку уходящим друзьям.

Путешествие к трактиру, где, по уверениям Кайле, нам должны были подать самый восхитительный завтрак во всем Теа-Шетте, заняло довольно много времени — и все потому, что мы с Рьеном попеременно отставали от остальных, замирая с открытым ртом возле очередного приглянувшегося дома. Каждый из них был украшен родовым знаком (в Вейране существовала та же система, что и у эльфов — каждый клан имел свой символ). В роли семейного герба здесь могло обнаружиться все, что угодно — от цветка до оружия, и воплощались в реальность они тоже с поразительным разнообразием. Нам встречались и высеченные в камне, и нарисованные во весь фасад, и даже вплетенные в изящную вязь ворот…

Поэтому когда мы наконец добрались до места назначения, сил восторгаться уже не было: небольшая уютная таверна, построенная из зеленоватого камня и густо оплетенная плющом с россыпью ярко-синих крупных цветов, приглашающе распахнула перед нами дверь, за которой оказался обеденный зал, заставленный аккуратными столами. За стойкой шустрой молнией сновал… эльф? Мы с Рьеном застыли на пороге, как громом пораженные. Откуда в Вейране эльф? Да еще и трактирщик…