Голубая лига

Его Величество Паблито первый смотрел из окон своего кабинета на то, как его матушка бегает по плацу, и думал, что он, пожалуй, не ошибся. Но потрудиться им всем придется знатно. Еще бы! По плану Морриган надо было провести по всем мирам компанию такого хитрого свойства, чтобы в предстоящем турнире главными противниками оказались Джеффри и его, Паблито, родная матушка. А то еще придет в голову кому-нибудь затесаться между этими двумя ради спортивного интереса. Нет, конечно, другие соперники тоже должны участвовать, но… Он тихонько рассмеялся, а ведь мама ни секунды не сомневалась. Приняла вызов этого Носатого красавчика! Давно молодой король южных эльфов не видел железную леди Матильду такой полной жизни и огня.

Итак, что там у нас по плану? Составить список всех мало-мальски достойных участников и конкурентов и связаться с ними в кратчайший срок. О результатах доложить Морриган. Рассказать все Хильде. Проследить, чтобы никакая информация не просочилась и не дошла до матушки, ибо никому не хотелось познакомиться с королевским гневом леди Матильды.

Над списком Паблито корпел больше двух часов. Наконец свиток размером с простыню был готов. Молодой король не собирался доверять свою тайну электронным носителям и магическим кристаллам, это все можно «вскрыть». А вот то, что он придумал и сделал… А потом еще уменьшил до размеров обычного книжного листика… А потом хорошенько помял…

— Никто не ничего и не заподозрит, даже если и найдет, — пробормотал он, засовывая сложенный измятый листочек в карман.

И пошел связываться со всеми по списку. Первым в списке стоял Сигизмунд.

* * *

Еще через два часа усталый и взлохмаченный король Паблито выполз из своего кабинета и поплелся на ужин. У него просто мозги плавились и кипели, а на языке выросли мозоли. Столько разговаривать, убеждать, угрожать, хитрить, соблазнять. Брррр… Он вспомнил, как пришлось соблазнять разными возможностями царицу амазонок, не «эльфийских», а настоящих, тех, которые замуж не выходят, но к мужчинам очень неравнодушны. Раз в году. Но те мужчины, что им под руку попались и удрать не успели, потом долго еще вспоминают и нервно вздрагивают. Вот и представьте, каково было их уговорить участвовать, и при этом не пугать добычу раньше времени. И ведь удалось…

В королевской семейной столовой уже собрались все члены семьи: жена, толпа детей и мама. Мама Матильда смотрела на жену злыми глазами, но сдерживалась. А та прятала хитрую улыбку. Дети только переглядывались. Ахххх… А детей за столом было двенадцать. Старшей дочке Линде уже 21, а младшенькому карапузу Тео — два с половиной. Тео зачерпнул ложкой кашу и запустил в глаз старшей сестре, Паблито умилился. В этот момент у него засвербело в носу, он вытащил платок, а вместе с ним из кармана выпала та самая мятая бумажка. И надо же было как раз проходить мимо матушки!

— Паблито, сынок, что это у тебя из кармана выпало, — леди Матильда начала разворачивать список, который почему-то стал расти в ее руках.

Вот! Вот для чего отрабатываются приемы виртуозного ближнего боя, а также искусство дипломатии! Злосчастный список, был выхвачен и в доли секунды водворен обратно в карман, а сконфуженный король метнулся взглядом к Брунхильд, умоляя ее о помощи. Та включилась в игру мгновенно:

— Ах, мама, это Паблито оду моей красоте написал, — она самодовольно ухмыльнулась, — Ну, вы сами догадываетесь, что я с этой одой сделала!

Кажется, поверила.

Паблито выдохнул с облегчением, но бумаге теперь тоже ничего доверять нельзя. Кошмар…

После обеда, оставшись наедине со своей женой, король прошептал ей на ушко:

— Хильда, я тебе так благодарен, просто нет слов!

— Кхммм… Одной благодарностью ты не отделаешься.

— Да? А что бы ты хотела в подарок?

Он уже прикидывал в уме различные варианты, начиная от похода на шопинг в мир людей до сказочной ночи любви, как королева озвучила свою версию:

— Оду, мой дорогой, оду моей красоте. Написанную твоей рукой.

Королева Брунхильд долго еще хохотала, глядя на потрясенного ее женским коварством мужа. Паблито наконец пришел в себя и вышел из ступора, исполнившись мстительными планами:

— Хорошо, дорогая. Тогда священное право хранить сей документ переходит к тебе, — и сунул ей печально знаменитый список.

— Нет! Нет! Она еще чего доброго найдет его у меня! — пыталась откреститься от ответственности Брунхильд, но Паблито был холоден.

— Поздно, дорогая. Оду, так оду!