Голубая луна

Вернулась та вселенская печаль, которая привлекала меня в Уилле столько раз, но я не собиралась позволить ему соблазнить меня снова.

Пройдя в кухню, я покопалась в бардаке на столе и подняла кулек с пластиком.

— Откуда это взялось? — Грусть в его глазах сменилась растерянностью.

— Не строй из себя дурака. Ты выкрал это из комнаты с вещдоками.

— Я? Да у твоего шефа случился бы удар, появись я рядом с участком. Мне это подкинули.

— Вот только не надо изображать святую невинность. — Я прошла в комнату и вытащила книгу об обрядах оджибве. — А как насчет этого?

— А что такое? У меня эта книга есть давным-давно, но она совершенно бесполезна без вырванной странички. Поэтому я заказал новую. — Кадотт нахмурился. — Но она так и не пришла. Вот что получается, когда заказываешь букинистическое издание по интернету.

— Так удобно, что там нет именно нужной нам странички, правда?

— Ну, это точно странно. Я купил книгу в магазине подержанных вещей и ни разу ее не просматривал, вплоть до прошлой недели. Тогда-то и обнаружил, что в ней не хватает одной страницы. — Он тряхнул головой. — А ты на самом деле считаешь, что я собирался вызвать волчьего бога?

— Я не знаю, что думать.

— Те волки напали на нас обоих. Разве они бы меня тронули, если бы их создал я? И разве я бы не обратился, будучи оборотнем? Прямо как они?

Я развела руками и покачала головой — я больше ни в чем не была уверена.

Уилл пересек комнату, и я напряглась: мне не хотелось его прикосновений. Я не была уверена, как поступила бы: хорошенько стукнула его или крепко обняла. В данный момент ни то, ни другое не казалось действенным.

Кадотт протянул мне пистолет и пожал плечами, когда я посмотрела на него.

— Если хочешь меня пристрелить, Джесси, — вперед. Я уже устал убеждать тебя, что между нами происходит нечто особенное.

Я едва успела открыть рот, чтобы сказать... даже не уверена, что именно, как зазвонил мой сотовый. Манденауэр.

— Я тебя жду, Джесси.

— Придется еще подождать — я слегка в... ловушке.

— Где?

— У Кадотта.

— Сейчас буду.

— Тащите кучу боеприпасов — здесь, по крайней мере, штук пятьдесят тварей. И...

— Да?

— Будьте осторожны.

— Для меня пятьдесят — это раз плюнуть, Liebchen (пер. с немецкого — милая) И он повесил трубку.

Кадотт перешел в другой конец комнаты, держа мое ружье. Он стоял ко мне спиной, понуро опустив плечи.

— Я не закончил ритуал, — сказал он.

— Знаю.

— Мы не можем позволить им забрать тотем.

— Это я тоже знаю.

В комнате повисло молчание, периодически прерываемое глухими ударами волчьих тел о двери и окна. Мне хотелось расспросить его о многом, но Уилл был прав — я ему не доверяла.

Вдруг на улице раздались выстрелы. Мы переглянулись.

— Что-то слишком быстро для Манденауэра, — сказала я.

Кадотт открыл задвижку на одном из окон и выглянул наружу.

— Это шериф.

Видимо, проследил за мной. Черт!

Я пересекла комнату и выглянула наружу. Таки Клайд. Он пристрелил нескольких волков. Те скулили, но не подыхали.

— Свинец, — пробормотала я.

У Клайда, наверное, не было времени найти серебряные пули.

Отстреливаясь, шериф проложил себе путь через круг волков, затем попятился к домику. А животные снова наступали.

Закрыв задвижку на окне, я поспешила к двери, чтобы впустить Клайда, при этом продолжая сжимать пистолет. Я помнила, как Клайд старался убедить меня, что Кадотт — вожак оборотней, и хотя до сих пор не была до конца уверена в обратном, не собиралась допустить, чтобы шеф пристрелил Уилла. Просто не могла.

Поэтому, открыв дверь, я сразу потребовала у Клайда его оружие. Он замер, нахмурившись и уставившись на пистолет, направленный ему в грудь.

— Ты что, больная?

— Или сдавай оружие, Клайд, или оставайся с ними.

— Хорошо! — Шеф шлепнул пистолет в мою ладонь и протопал в домик.

— Что ты здесь делаешь? — потребовала ответа я.

— А ты как думаешь? — Тут Клайд отвлекся на что-то за моей спиной. — Это ты ей мозги промыл, ты, ублюдок!

Прежде чем я смогла его остановить, Клайд бросился на Кадотта, и они упали на пол. Клайд был больше и тяжелее, но Уилл — моложе и сильнее. Они катались по полу, врезаясь в мебель, отчего бумаги и книги разлетались во все стороны.

Клайд вырвал серьгу из уха Кадотта и бросил ее в другой конец комнаты. Золотое перо влетело прямиком в вентиляционное отверстие. Черт, мне очень нравилась эта серьга.

По шее Кадотта заструилась кровь — неоспоримое доказательство того, как опасно прокалывать уши. Одна из причин, почему я не прокалывала свои.

Я шагнула вперед, как раз когда Кадотт подцепил ногой лодыжку Клайда и перевернул шерифа на спину. В мгновение ока Уилл уперся коленом в грудь противника, а руками стиснул его горло.

— Aanizhütam? — прорычал он.

— Пошел ты!

Кадотт нажал сильнее, и Клайд посинел.

— Aanizhütam? — повторил Уилл.

Клайд резко кивнул, и Кадотт подскочил, протянув Клайду руку, но тот оттолкнул ее и сам с трудом поднялся на ноги.

Рубашки Кадотта и Клайда, как и весь пол, были забрызганы кровью. Я подавила немедленное желание побежать за полотенцем — это все-таки не мой дом.

— У тебя ко мне какие-то претензии?

— Да. — Клайд резко выбросил руку вперед и сорвал с шеи Уилла тотем.