Голубая луна

Сработал простенький, но крайне эффективный оберег, приколотый ведьмой Неревиной Герде на плащ. Самое любопытное, что пока он не сжег это чертово проклятие, Герда о его существовании даже не знала. Попросту не заметила, когда и как им обзавелась. Но в тот миг, когда в безнадежной попытке остановить удар, она выставила свой жалкий щит, простилась с жизнью, увидев, как чужое заклятие пробивает ее защиту, и снова воспрянула к ней только благодаря чужой заботе, ее охватила такая ярость, что следующий удар она нанесла уже не колдуя. Просто выплеснула свой гнев на не успевшего среагировать на ее ответный выпад врага. Трудно сказать, о чем она тогда думала и чего хотела добиться на самом деле, все равно вышло у нее лишь так, как вышло.

Все пространство тоннеля затопило вдруг ревущее пламя, а в следующее мгновение потерявшая силы Герда уже обвисла на руках едва успевшего подхватить ее Юэля.

– Это все, – выдохнула из последних сил. – Я его…

– Помолчите, принцесса! – раздался где-то рядом знакомый голос. – Положи ее на землю. Да не дергайся! Все с ней будет хорошо.

Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, но вот чьи-то осторожные руки коснулись ее лба, переместились к вискам…

– Надо бы снять с нее шлем… Да, вот так хорошо. А вы чего столпились? Тед, неужели нечем заняться? Идите и возьмите эту чертову баррикаду! Вот вам и дамы помогут. Ведь поможете?

Сигрид говорила спокойно. Отдавала приказы, но вроде всего лишь советовала. И все это время ее пальцы скользили по лицу Герды.

– Эх, раздеть бы тебя, девочка, да куда же на морозе? Да и бой на носу… Глотни вот!

Герда почувствовала прикосновение к губам. То ли фляга, но маленькая, то ли склянка лекарская.

– Не бойся, деточка! Глотни!

Что-то горькое и одновременно терпкое пролилось ей в горло. Герда хотела закашляться, но сразу не смогла, а потом стало уже и не нужно.

– Вот и умница! – продолжала говорить женщина. – Ты смелая, принцесса. Такой другой нет. Сильная и смелая! Поляка в пепел сожгла, а он, я же знаю, никак не меньше магистра был. А может быть, и сам гроссмейстер к нам пожаловал? А только, как пришел, так и уйдет, только ногами вперед. И все ты. Да только ты, принцесса, на него все свои силы положила. Мы все и живы-то только потому, что ты нас прикрыла. Просыпайся, дорогая! Бой еще не закончен!

Сигрид нажимала на ее голове какие-то точки, давала выпить то один эликсир, то другой и говорила, говорила…

– Почему так плохо? – смогла наконец спросить Герда.

– Оберег сработал, – просто объяснила травница.

– Почему так?

– Потому, ваше высочество, что оберег был на проклятие настроен. Думаю, проклятием он вас и ударил. Сильным, полагаю. Смертельным. Но мой оберег, он особый. Только для колдунов подходит. Он вашу силу взял, да ею заговор и разрушил. Однако же, если вы от этого совсем без сил остались, значит, клятый поляк вас во всю свою силу ударил, да так, чтобы никогда не проснулись.

– Перестань называть меня высочеством, – попросила Герда, открывая глаза. – Начала обращаться на «ты», так и продолжай. Не до спеси, чай. Выжить бы, и то дело!

– На «ты» с принцессой? Великая честь! – улыбнулась ей Сигрид. – А ну как люди чего скажут?

– Вот и пусть говорят! – Герда приподнялась на локте и осмотрелась.

Она находилась в том же самом месте, где началась ее схватка с колдуном из Коллегиума. Слева сзади догорал дом. По-видимому, колдовское пламя оказалось слишком жарким, оно в считанные минуты сожрало почти все, что могло там гореть, и теперь пожар угасал сам собой. Зато разгорался новый пожар впереди, там, где находилась давешняя баррикада, образованная развалинами рухнувшего на дорогу дома.

– Это я его подожгла?

– Да, принцесса, – подтвердила Сигрид. – Но ничего. Сейчас ведьмы разбросают обломки, и можно будет двигаться к Федоровской башне. Ты сама-то как?

– Как? – переспросила Герда, прислушиваясь к своим ощущениям. – Да вроде бы нормально.

И в самом деле, за считанные минуты, что миновали с того момента, когда она осела на руки Юэля, – на его плаще она сейчас и лежала, – все как-то незаметно пришло в норму. Ничего не болело, и силы вроде бы вернулись. Голова ясная, вот только гнев остыл, и колдовской силы осталось чуть. Что называется, на донышке плещется.

«Как-то это неправильно, – решила Герда, поднимаясь с земли. – Два истощения за полчаса времени – это явный перебор. Но с другой стороны…»

С другой стороны, не вступи она в бой с покойным польским колдуном, дело с ее отрядом могло обернуться совсем нехорошо. Смел бы он их всех, и даже глазом не моргнул.

«Сильный был дяденька…»

– Спасибо, Сигрид! – поблагодарила она травницу.

– И тебе, старшина, спасибо! Бери плащ, сейчас двинемся!