Голубая Луна

Поднявшись, он запустил пистолет вниз с холма. Из-за песнопений Линуса я не услышала, как он ударился о землю, но он это сделал. Я вышла из-за деревьев и бросила браунинг. У меня остался файрстар.

– И второй пистолет, – крикнул Найли. – Не забывай, что Линус тебя сегодня обыскивал.

Я бросила файрстар на остатки травы. Все правильно. Оружие теперь ничего не решало.

Я чувствовала, что заклинание близко к завершению. Последнее слово Линуса многократно отразилось эхом в ночи, будто ударили по огромному медному колоколу, и его диссонансный звук отражался от каждой поверхности, которой достигал. Он металался и рос, пока моя кожа не захотела сползти и спрятаться, и чесалась так, словно под нее забрались все насекомые мира. Целую секунду я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Потом послышался голос Найли:

– Ты опоздала, Анита. Опоздала.

Через кляп во рту кричала Шарлотта. Кричала снова и снова, так часто, как только хватало дыхания.

Посмотрев на холм, я увидела, что в круге появилось нечто новое. Не уверена, что мешало это разглядеть – абсолютная чернота или то, что это было похоже на дым, не принимающий определенной формы. Оно было примерно с человека высотой, около восьми футов, или ненамного выше. И такое тонкое, будто было сделано из прутьев. Ноги были длиннее, чем положено, и согнуты как-то неправильно. Я поняла, что чем дольше смотрю на это, тем плотнее оно становится. У него была змеиная шея, согнутая назад, как у цапли, на вершине было нечто вроде клюва. Если у него и были глаза, то я их не видела. Лицо казалось слепым и сделанным только наполовину.

– Ты опоздала, – повторил Найли.

– Нет, не опоздала.

Поднявшись, я вышла из-под защиты деревьев. Похоже, Найли был чертовски в себе уверен из-за того, что демон здесь.

– Только Линус может отправить его туда, откуда он пришел. Если ты ранишь Линуса, это определенно уничтожит нашу прекрасную Шарлотту.

Я не обратила на его слова ни малейшего внимания, так как знала, что в их планы входило скормить Шарлотту этой твари. Пусть думают, что я верю в их намерения ее спасти. Пусть думают, что она все еще полезна в качестве заложника. Я хотела подойти достаточно близко, чтобы рассмотреть защитный круг, который они создали.

Шарлотта перестала кричать. Ее голос продолжал пробиваться через кляп, но теперь она говорила, а не кричала. Сильная, очень сильная женщина.

Демон приблизился к краю круга, размахивая длинным, тонким, похожим на хлыст хвостом. Он все больше раздражался и начал метаться по кругу, как заключенный по камере.

– Круг замкнут, – сказал Линус. – Ты повинуешься мне.

Демон зашипел на него, и звук заставил мою бедную голову заболеть. Он развернулся и посмотрел на меня, хоть у него и не было глаз. Я была уже у самого края круга, видела, что Шарлотта закрыла глаза, и поняла, что она делала. Она молилась.

Опустившись на колени у круга, я поняла, что не чувствую его. А это означало, что он не был предназначен для меня. Кого бы он ни должен был держать внутри или снаружи, я не входила в их число.

– Она чиста, Линус. Она чиста сердцем и душой. Она не подходит для жертвы этой твари.

– Чистота – редкость, и отличное угощение для моего хозяина.

– Ты не сможешь скормить ее душу, Линус. Ее душа полна веры, и эта тварь не сможет ее тронуть.

Демон в то время удалился от Шарлотты настолько, насколько позволял круг. Выглядел он не слишком счастливым.

– Приказывай ему, Линус, – крикнул Найли.

– Я даю тебе жертву плоти, крови и души. Прими мое жертвоприношение и выполни мою волю.

Демон вернулся и остановился около Шарлотты. Он щелкнул клювом совсем рядом от ее лица, и она завизжала. Молитва прервалась, и тварь расхохоталась с металлическим скрежетом.

– Этот круг против зла, так, Линус? Только против зла.

– Ты – некромант, – ответил за него Найли. – Ты сама зло.

– Не верь всему, что слышал или даже читал, Найли.

Демон воздел руки к луне, его пальцы заканчивались черными лезвиями. Шарлотта открыла глаза и закричала. “Отче Наш” был бы сейчас то, что доктор прописал, но в голове было восхитительно легко и пусто. Единственное, что я смогла вспомнить – о Рождестве.

– В той стране были на поле пастухи, которые содержали ночную стражу у стада своего. (Евангелие от Луки, 2: 8-14, прим. пер.)

Я переступила через линию круга. Со мной ничего не произошло. Он был предназначен для того, чтобы останавливать зло. Я не была злом.

– Вдруг предстал им Ангел Господень, и слава Господня осияла их; и убоялись страхом великим.

Демон стрекотал, угрожающе щелкая, острые когти мелькали вокруг меня, как лопасти вентилятора, но меня не касались.

– И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям…

Опустившись на колени, я начала отвязывать Шарлотту. Когда я вытащила кляп, она присоединилась к моим словам:

– Ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, который есть Христос Господь.

Я обняла Шарлотту, она оперлась на меня и плакала. И я плакала тоже. Я знала, что нам надо как можно скорее выбираться из круга, потому что помнила еще примерно три строки.