Голубая Луна — Возвращение

— Пекло, — сказала Джиллиан, втягивая длинный серебряный клинок обратно в Cestus, пока он снова не стал просто перчаткой. — Мне семьдесят два! Пожалуй, я рискну…

— Хорошо, — с надеждой и опаской сказала Кэтрин. — У всех остальных есть новые красивые игрушки, но где же моя? Я не собираюсь оставаться в тени, пока идёт война, Ричард. Мне есть что сказать правителю Редхарта, Королю Вильгельму, и я внесу свою лепту! И я тоже хочу оружие, и лучше, чтобы это было адски мощное и впечатляющее оружие, иначе будут неприятности! Голос её неуклонно повышался, и все внутренне вздрогнули, предвкушая один из известных приступов ярости Принцессы.

Ричард быстро огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что под рукой нет ничего смертоносного на случай, если она начнёт швыряться вещами. И тут по Оружейной Палате пронёсся сильный порыв ветра, буря потревоженного воздуха пронеслась из одного конца большого зала в другой, сотрясая висящее на стенах оружие и грохоча витринами. Знаменитые мечи громко лязгали, словно протестуя, и тряслись в ножнах. Но ни одно оружие не упало со стен, ни одна витрина не была опрокинута, несмотря на буйство ветра.

Екатерина смотрела вокруг себя холодными, задумчивыми глазами, потом сделала резкий жест, и буря стихла. Ветер утих, и воздух снова стал тихим и спокойным. Все посмотрели на Екатерину.

— Да, — сказала она. — Это была я. Это сделала я. Что может означать только одно… что старая элементальная Магия Крови Королевского рода Редхарт пробудилась. После молчания в течение многих поколений. А это, в свою очередь, может означать только то, что мой отец пробудил Нереальность, и Полуночный Замок снова полон магии. Она посмотрела на Ричарда почти извиняющимся взглядом. — Прости, любимый; я не знала, что он способен на такое. Если бы я знала или хотя бы подозревала, я бы что-нибудь сообщила…

— Конечно, сообщила бы, — ответил Ричард. — Всё в порядке, Кэтрин. Я верю тебе. Я доверяю тебе. Он слегка улыбнулся. — И ты это знаешь.

— О, отец, — сказала Кэтрин, — что ты наделал?

— Нереальное, — сказала Джиллиан. Её рот скривился, как будто её беспокоил неприятный привкус. — Я слышала об этом. Старая магия, может быть, даже Дикая Магия. Это сделает Короля Уильяма ещё сильнее, не так ли?

— Вы даже не представляете, — сказала Кэтрин. — Теперь у него будет Магия Крови и мои братья, Кристоф и Кэмерон.

Ричард резко посмотрел на неё. — Крашер? Генерал, который не проиграл ни одного сражения? Я думал, твой отец отправил его в изгнание.

— Король может отослать его прочь, и Король может вернуть его, — сказала Кэтрин. — Вы слышали, как при Дворе выступал Воин в Маске. Мой отец давно планировал эту войну.

— У него есть его сыновья, а у нас есть ты, — сказал Ричард. — Самая яростная из всех Редхартов; теперь у тебя под рукой штормовой ветер. Тебе не нужно оружие, Кэтрин. Ты сама оружие.

Принцесса улыбнулась ему. — Ты говоришь приятные вещи, милый.

* * *

У входа в собор Лесного Замка Фишер, Джек и Рейвен стояли вместе перед широким открытым вестибюлем и смотрели вокруг. Женщина, которая когда-то была Принцессой, мужчина, который когда-то был Ходоком, и Колдун, который был не тем, кем казался. Фишер холодно смотрела на толпы туристов, снующих туда-сюда по вестибюлю, сгрудившихся вокруг лотков, торгующих всякой всячиной и религиозными сувенирами сомнительного свойства и происхождения. Если она и была впечатлена размерами и зрелищностью рынка реликвий, то очень хорошо это скрывала.

— Как мы понимаем, вы не одобряете честную торговлю, бабушка? — сказал Рейвен.

— Здесь немного шумно, — сказал Джек.

— Шумно? — сказала Фишер. — Я едва слышу свои мысли, размышляя о всеобщем хаосе и массовых убийствах. Но нет, если вы думаете, что это ужасно, вам стоит посетить рынки на улицах Хейвена субботним утром. Попробуйте вести там дела, и вам повезёт, если вы выйдете оттуда, сохранив все пальцы и свою тень. Нет, просто… всё это сильно отличается от того, когда я была здесь в последний раз. Я не для того спускалась в Перевернутый Собор и выкупала его у всех сил Ада, чтобы кучка жадных до наживы коммерсантов продавала легковерным фальшивые чары и дрянные реликварии.

— Это делает людей счастливыми, — мягко заметил Джек. — Мы можем считать, что всё, что здесь продаётся, имеет завышенную цену и сомнительную духовную ценность, но у толпы своя вера. Мы все должны находить духовное утешение там, где его можно найти. Даже самые простые души должны приобщиться к благости.

— Ты защищаешь это, дядя? — сказал Рейвен.

— Скажем так, я понимаю, что некоторые люди нуждаются в материальной поддержке, в чём-то, за что они могут ухватиться, когда ночь непроглядно темна, — сказал Джек.