Голубая моя планета

«Ваш полет, - заявил он, - это весьма важное событие и весьма серьезное достижение не только для вас пятерых, но и для тысяч американских и советских ученых и технических специалистов, которые совместно работали в течение трех лет, чтобы обеспечить успех этого имеющего историческое значение и в высшей степени плодотворного эксперимента в деле международного сотрудничества.

Нам потребовалось много лет, чтобы открыть эту дверь для полезного сотрудничества в космосе между нашими двумя странами. И я уверен в том, что не за горами тот день, когда такие космические полеты, которые станут возможными благодаря этому первому совместному полету, будут в какой-то мере обычным делом».

15 июля 1975 года - это своеобразная веха в истории космонавтики. Те технические проблемы, которые пришлось преодолеть специалистам во время подготовки кораблей к полету, организационные вопросы, связанные с управлением кораблями в полете, - все это способствовало дальнейшему развитию и совершенствованию космической техники.

Приятно было принимать американских астронавтов на Байконуре и рассказывать им об исторических событиях, происходивших на этой земле

Когда американские астронавты, участвовавшие в подготовке к этому полету, в конце апреля 1975 года прибыли на космодром Байконур, они посетили домики Гагарина и Королева.

...Две ступеньки на крыльце с перилами, дверь, обитая коричневым дерматином, небольшой узкий коридор с низким потолком и полом, покрытым линолеумом. Направо - комната врача, прямо - комната отдыха и она же рабочая - для уточнения последних деталей полета. И еще одна комната - в ней первые космонавты проводили последнюю ночь перед стартом. Круглый стол, покрытый узорчатой скатертью, на тумбочке радиола «Аккорд», шахматы. В углу большое зеркало. Справа и слева вдоль степ стоят две железные односпальные кровати с пружинными сетками. У той, что слева, обычная солдатская тумбочка, покрашенная белой краской, и на ней настольная лампа.

Молча смотрят американские астронавты на скромную обстановку домика Гагарина и, мне кажется, глубже понимают величие тех событий, которые происходили здесь. ...И снова память воскрешает утро 12 апреля 1961 года на космодроме Байконур, первое утро новой эры. Тогда казалось, будто сама вековая история человечества стояла за нашими спинами и ждала, чем же мы отчитаемся за все сделанное Человеком. Мы выдержали это испытание. Какими путями пойдем мы дальше? Куда направим свои силы? Как используем свое, признанное во всем мире могущество?

Советским людям, строящим коммунизм, выпала честь первыми проникнуть в космос. Победу в освоении космоса мы считаем не только достижением нашего народа, но и достижением всего человечества, и мы с радостью ставим его на службу всем народам во имя прогресса, счастья и блага всех людей на земле. Мы радуемся успехам американских космонавтов, которые успешно осуществили полет на Луну.

Делу мира и науки служили и будут служить полеты моих друзей в космос. Во имя мира был совершен и полет космического корабля «Восток-2», за время которого я встретил и проводил семнадцать космических зорь.

Попробуем разобраться

Снова я не выдержал и взялся за перо. Может быть, потому, что вчера закончил читать А. Гессена о Пушкине, или оттого, что третий день лежу и лечусь «на дому». А может быть, здесь виноват Рахманинов? Но знаю, любил ли великий композитор осень, но у меня встречи с его музыкой происходят чаще всего осенью.

Как-то в конце сентября я поехал на машине в Архангельское, где тогда отдыхал один из моих друзей. Я не люблю однообразия и поэтому туда ехал по Волоколамскому шоссе, обратно возвращался по Рублевскому.

Включив приемник, услышал рояль. Я не знал, что именно исполнялось, так как знаком с творчеством великого композитора не очень подробно. Но почему-то почувствовал, что это был именно Рахманинов, хотя мелодия никак не вязалась с моим настроением и с увядающей природой. Зрелость, мужество, жизнеутверждение вливались в душу, и я решил, что это может быть только Рахманинов. А кругом была такая нежная гамма красок в поседевшем лесу, какой-то необыкновенно прозрачный воздух; небо, казалось, поднялось выше, и на нем теперь даже и облачка не увидишь - так оно далеко.

Лужа у дороги (иначе ее и не назовешь), в которой ребятишки ловили что-то на удочки, затормозила мою машину. Я вышел и долго сидел на пожелтевшей лужайке слушая звонкую тишину осени и глотая этот синий-синий воздух.

Уже давно сказали, что был концерт из произведений Рахманинова, уж и солнце потихоньку собралось уходить на другую сторону земли, чтобы там посветить людям и погреть их после ночи, а я все сидел, думал и наслаждался увядающей природой...