Голубая Саламандра

Когда Грачев достиг прибрежной полосы, он с ужасом понял, что потерял беглеца. Снова появившаяся луна, освещала голое каменистое поле, рядом вставали острые пики скал. Прислонившись мокрой спиной к сосне, он вслушивался в ночь, но слышал лишь шелест окрепшего ветра и плеск близких волн. Ничто не выдавало присутствия Рона Гулида. С каждой минутой надежда угасала. Делая ставку на осторожность, он переиграл. Он просчитался. Оставалось дать пеленг вертолетам охраны. С крайним нежеланием Грачев повернул лимб на браслете связи и побрел к дыбившимся гигантскими ступенями базальтовым уступам. Он уже не верил, что может настичь Гулида вовремя, а главное - оставить за собой момент неожиданности, и лишь старался определить вероятные продвижения беглеца.

Вдруг слабый голубоватый всполох, точно отблеск далекой молнии, заставил свернуть Грачева вправо. Прерывистое свечение где-то над соседней возвышенностью, не могло принадлежать прожекторам поисковых вертолетов - до их подлета оставалось минут пять. Не раздумывая, будто к жертве зверь, он устремился в направлении странных световых сигналов. Многометровый, крутой подъем одолел на одном дыхании, перебрался через гребень скалы и увидел происходящее: мерцающий голубоватый конус вырастал из пустоты, словно огненный кристалл, питаемый дикими энергиями. Фантастическое явление от ночной тьмы казалось великолепным и настолько же пугающим.

Рон Гулид застыл в нескольких шагах. Взгляд его был прикован к часам.

- Без фокусов, мистер Гулид! - вскидывая парализатор, Андрей выступил вперед. Подавив страх, он весь превратился в холодный расчет и был готов к самым безумным действиям противника.

- Вы здесь?! - Гулид резко повернулся. Синие всполохи делали бледнеющее лицо похожим на мертвую маску. Голос стал горьким и сдавленным, - Не делайте этого, Андрей. Прощу. Вы повредите не только мне.

- Теперь мои действия всецело зависят от ваших. Не рискуйте, мистер Гулид - у вас нет шансов.

Бесшумно, точно черные призраки ночи, на радиопризыв Грачева мчались вертолеты. Мощные прожекторы ударили с высоты, с двух сторон. В то же время световой конус стал ярче и обрел плоть,

- Пожалуйста, оставайтесь на месте, Андрей! Не двигайтесь! Только минуту! - сказав это, Гулид шагнул сквозь стелу густого света.

Прочувствовав, как чужая воля сковывает разум, Грачев едва сумел передвинуть напряженным пальцем дозатор и двинулся следом. Едва ослепительное нечто сомкнулось за ним, изумление и жестокий страх, словно высоковольтный ток, пронзили его существо. Задыхаясь, он как проклятие, выкрикивая имя Гулида. Грудь в лохмотья разрывал вакуум. Мерещились скрытые мглистым коконом, людские фигуры. Три. Потом одна. Нити, связывающие с реальностью, разорвались, и пришел ужас падения. Падения в бездонную бездну.

Глава третья Земля Атта

Власть ночи была на исходе. Звезды блекли. Только самые яркие: близкие или могучие кололи небо синими лучами. Океан катил тяжелые валы, и небольшой корабль был в его объятиях хрупкой скорлупкой. Опадал, то шумно вздувался парус, а надломана, залеченная сплетением канатов, мачта стонала, будто вновь переживая недавние штормы. Только гнев стихий оставался за кормой; затерянная среди вод земля чудесно являлась в сумраке уходящей ночи.

- Хвала Силам Земли! - воскликнул человек в черном плаще. Теперь он не сомневался: впереди, там, у горизонта была Аттина.

- Вечным хвала! - вторил ему другой, длинные волосы развивал ветер. Лицо его было счастливо, а глаза с восторгом наблюдали вздымающиеся из волн горы. - Вот наша земля, Нуарг! Не мог я ошибиться! Буря застала нас у Фидовых островов. Я узнал их ночью, страшные в кипящей пучине и все же милые, после стольких дней! Аттла близка! Ты помнишь дымящиеся алтари, молитвы, печальный хор Ины? Помнишь, как мы уходили?

- Да, Криди. Только тогда мы были врагами. Море соединило нас. Похоже, для того, чтобы вновь выплеснуть на возлюбленный берег. Многих, многих уже нет: Их могилы в темных глубинах и в плачущих лесах Леумы. Пепел других развеяли ветры. Но видят они сквозь грань рождения и смерти, видят и радуются с нами! Мы возвращаемся в родную гавань. Не во всем мысли наши похожи, но в наших жилах одна кровь.

Еще долго у левого борта, где находились оснастка последнего погибшего корабля, они стояли вдвоем: сутулый бородатый жрец в черном плаще и закаленный странствиями воин. Прекрасная гемма, свисавшая на золотой цепи, выдавала в нем человека знатного, возможно приближенного к роду правителя Аттлы. Волны качали и их влекли к берегу. За кормой оставалось два года путешествия, многие которое называли безумством. - Хвала Силам земли! - повторил один и спустился вниз. Кто-то коснулся его одежды, увлекая за собой, зашептал: - Время пришло, Нуарг! Эти воды хорошо известны матросам. Я ткну его кинжалом и скину за борт, - славная жертва Пее! - Он тихо хихикнул.

- Нет. Я уже сказал тебе.

- Сейчас, Нуарг! Позже будет труднее!

- Больше не думай об этом! Он вернется в Аттлу с должными почестями.