Голубая синица

В ласковой легенде,
Светлой, словно солнце,
Что среди народа
С давних пор живет,
Говорится, будто
К сердцу материнскому
От сердечка детского
Тонкая, незримая
Ниточка ведет.
      Стоит отдалиться
      Матери от сына —
      Боль пронзает сердце
      И ему, и ей.
      Только с каждым годом,
      С каждым днем и часом
      Эта нить становится
      Тоньше и длинней…
В даль мою осеннюю
Легкой вереницей
Годы журавлями
Все летят, летят…
На портрет сынишки
Засмотревшись нынче,
Я легенду эту
Вспомнила, грустя.
      Ну а ты, сыночек,
      Помнишь ли, как плакал,
      Как боялся в детстве
      Маму потерять?
      А теперь порою
      В суетных заботах
      Забываешь матери
      Весточку послать.
Значит, до предела
Меж сердцами нашими
Тонкая, незримая
Натянулась нить.
Страшно и подумать:
Вдруг она порвется.
Как тогда я стану
С болью в сердце жить?
      Ну, а может, просто
      Это все пустое,
      Плод моей фантазии,
      Старчески больной?
      Успокой скорее,
      Разгони тревоги,
      Из краев далеких
      Напиши, родной!

Чувство дружеской теплоты

Кто-то утром в почтовый ящик
Незабудок вложил букет:
Вспоминай, мол, меня почаще
Да сердечный прими привет.

Что ж, друзей вспоминать приятно,

Дорог каждый от них привет.
Только что-то мне непонятно,
Как же твой отыщу я след.

Ну, а может, совсем неважно

Друга зримые знать черты?..
Нужно лишь ощутить однажды
Чувство дружеской теплоты…

БЕЛАЯ ПАРТА

Мамин галстук

Мамин галстук старенький,
Потерявший цвет,
Бережно хранится
Тридцать долгих лет.
      Здесь же фотография.
      Вижу я на ней
      Маму-пионерку
      И ее друзей.
Вот она, девчонка, —
Черные глаза,
Нос задорный, вздернутый,
Длинная коса.
      Словно крылья птицы,
      Галстук на груди.
      Мама с фотографии
      На меня глядит.
Будто хочет выспросить:
— Как твои дела?
Как ты сбор отряда
Нынче провела?
      Крепко обнимая
      Ласковой рукой,
      Не девчонка, мама —
      Рядышком со мной.
И все так же смотрят
Черные глаза.
Только поседела
Чуточку коса.
      — Пионеркой, дочка,
      Я, как ты, была.
      Этот галстук алый
      Крепко берегла.
Пусть поблек от времени,
Ты его надень
В праздничный, веселый,
Долгожданный день.

Вовкина бабушка

Была простая бабушка
У Вовки Черемных,
Ничем не выделялась
Она среди других.
      Пекла для Вовки шанежки,
      С морковкой пирожки,
      Трусы ему стирала
      И штопала носки…
Но вот пришел однажды
Какой-то генерал.
Он крепко-крепко бабушку
При всех расцеловал.
      Весь вечер вспоминали
      Они двадцатый год.
      У Вовки сердце жаркое
      То стукнет, то замрет.
Так вот какая бабушка!
А он-то и не знал.
Спасен от смерчи бабушкой
Вот этот генерал.
      И все в отряде знали
      Настену Черемных.
      Разведчицей отважной
      Слыла она у них.
Теперь для Вовки шанежки
Вкуснее во сто раз.
А все, что скажет бабушка, —
Как воинский приказ!

Бегут пути

Юным железнодорожникам Малой Южно-Уральской посвящается