Голубая звезда против красной

В 1990 г. в Париже, незадолго до развала СССР, мне довелось взять интервью у Генерального секретаря Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Сержа Ццайгенбаума. По всей номенклатуре наших конспирологов — это, по меньшей мере, один из главных филиалов мирового кагала. Но адрес, который мне указали сотрудники генсека ЕЕК, не имел ничего общего даже с парижскими небоскребами, хотя и был достаточно престижен. Офис Ццайгенбаума разместился на Елисейских полях, в самом центре Парижа, но, правда, на самом последнем этаже довольно старого дома, расположенного по соседству с известным кабаре «Лидо». Секретарь, средних лет еврейка, напомнившая мне мою школьную учительницу, этакую скромную мышку в вечно серой одежде, провела меня в кабинет г-на Ццайгенбаума. Он оказался человеком в себе абсолютно уверенным и быстро, по деловому с напористой интонацией в голосе изложил мне по пунктам все те претензии, которые имелись у его евроеврейского конгресса к Советскому Союзу, как по части эмиграции в Израиль, так и в отношении всех прочих прав человека. Я его внимательно слушал, задавал вопросы, тщательно фиксируя каждое слово на пленку, — не дай Бог тут ошибиться, столь влиятельным персонам полагается такие интервью посылать на утверждение до их публикации, а не то заявят, что их слова переврали, и тут такое начнется, не оберешься. А сам я все поглядывал на потолок кабинета Его Всемогущества Всеевропейского Всееврейского Генсека. Его офис занимал ровно середину когда-то обширной залы для приемов в некогда богатой квартире. Об этом свидетельствовала роскошная гипсовая розетка на покрытом трещинами потолке, разделенная тонкой стенкой-перегородкой ровно напополам. А в другой половинке квартиры стучали на машинках — компьютеры тогда только входили в офисную жизнь — неутомимые сотрудницы Генсека, рассылавшие по всей Европе его ценные указания. Серж Ццайгенбаум со всеми его громкими титулами, был, как оказалось, всего лишь одним из верховных служащих Всемирного еврейского конгресса, влиятельной, но далеко не всесильной организации, даже в мировом еврействе. Оттого ни дворца, ни дубового паркета не полагалось ему по чину, а снятую на Елисейских полях залу пришлось поделить перегородками, чтобы сделать офис.

Я вспомнил длинные и торжественные коридоры в здании ЦК КПСС на Старой площади, роскошные залы заседаний с затейливыми дубовыми облицовками, ряды спецтелефонов и ту торжественную тишину, которая сама по себе подчеркивает, что здесь обитает сильная, уверенная в себе власть, которой ни всемирный кагал, ни тем более ЕЕК не указ. По крайней мере, мы так все тогда считали. После того визита в парижский филиал Европейского еврейского конгресса я уже никогда бы не поверил в образ мирового еврейского правительства, управляющего всем происходящим в мире через свою невидимую и видимую агентуру, даже если бы меня в этом убеждал сам Нилус. Разделенная надвое фанерной стенкой розетка на потолке офиса Цвайгенбаума говорила сама за себя.

Но вот ведь какой пассаж. Уже в наше, постсоветское время, когда стало ясно, что Советский Союз рухнул не в результате жидо-масонского заговора, а совсем по другим причинам, даже в либеральной прессе стали говорить о том, что мировое правительство все-таки существует. Правда, правительство это не чисто еврейское, хотя в нем представлены и евреи.