Голуби — стражи ада (СИ)

Я рефлекторно обтерла кровь и, поддаваясь прежнему порыву безрассудства, как можно чётче представила Предъадье. Башни с треугольными вершинами, серая обветшалая каменная кладка, многочисленные окна, обрамлённые наличниками, массивные двери, арки, колонны. Широкий лес с корявыми черными, словно обуглившимися, деревьями. Тоненькие тропы, пересекающие заросшие массивы. Мрак.

И вот, когда изображение, казалось, стало особенно ярким, все поползло перед моими глазами. Звуки остались где-то позади, обратившись смутными обрывками.

========== Глава 25. Это привкус ада? ==========

Когда перемещение сквозь пространство закончилось, я обнаружила, что стояла в какой-то клейкой почве. Ноги частично увязли, джинсы были неизбежно испорчены. Что-то чмякало под подошвами, но я не могла заставить себя посмотреть, что именно.

Мне было слишком страшно. Страх наливал мою голову пусть неосязаемой, но такой же тягучей холодной жидкостью. Я ничего не видела, кроме мрака, — возможно, и вовсе ослепла. В голове что-то отчаянно пульсировало, а по рукам горячими струйками стекала кровь. Кажется, я невольно превратилась в маньяка…

Последняя мысль навязчиво крутилась в голове, заставляя меня в ужасе содрогаться. Поверить, что я только что убила человека, с которым, к тому же, неплохо общалась, было невозможно. Разум упорно отрицал назойливые слова, мысли смешивались в кашу. Такую же вязкую и склизкую, как и почва под ногами.

Немного придя в себя, я распахнула глаза и осмотрелась. От вида окрестностей, простиравшихся вокруг, что-то заныло в моей груди. Недавние воспоминания начали обретать пугающую чёткость.

Чьи-то невидимые зубы словно впились в моё горло, заставив сердце биться в поистине безумном темпе. Теперь я окончательно поняла, что все это случилось со мной не в кошмарном сне — наяву. И в совершенно адекватном состоянии.

Я не была пьяна ничем, кроме паники, не курила, но почти спокойно убила живую душу. И плевать, что в это дело был вмешан дьявольский голубь! Да, своим появлением он заставил меня убить, но разве это было оправдание? Разве это как-то могло объяснить мой на редкость гадкий поступок?! Нет.

Голос совести, резко пробудившийся в голове, казалось, начал разрывать меня на части. Ощущая, как горят щеки, я стояла на месте, не в силах сдвинуться. Время не ждало, но до этого мне не было дела. Я совершила страшное, я преступница, я тварь! Я оставила на себе чёрное клеймо, которое уже ничем не стереть и не свести.

Я нервно сглотнула, уставившись затуманенным взглядом на грубое переплетение ветвей. Во рту появился неприятный солоновато-горький привкус — наверное, таков вкус крови, когда её действительно много, подумалось мне. А может, это привкус ада?

Тёплая ладонь Антона, почему-то не запачканная кровью, коснулась моей руки. Я подняла голову и посмотрела в его серьёзные глаза. Он был хмур и задумчив, но, похоже, уже ничего не боялся. Может, и мне следовало перестать?..

Неровные тени, ниспадавшие с деревьев, плясали по его лицу. Рассматривая их, я рефлекторно поёжилась. Во флюоресцентном белом свете, который исходил из самого пространства, они казались особенно жуткими.

— Мы в аду? — тихонько спросила я, тщетно пытаясь подавить зябкую дрожь. Меня морозило, словно от высокой температуры. Но это была не болезнь — я точно знала. По крайней мере, не физическая.

— Ну, почти… — многозначительно протянул Антон, начав левой рукой непринуждённо играть с моими волосами.

Зашелестела бумага, и в руках парня появился мятый лист с картой и координатами пресловутого дерева. И всё-таки, кому только могло прийти в голову — прятать оружие в дупле?!

Мелкий почерк Макса в световых всплесках резанул мне глаза, вновь навеяв пугающие мысли. Это Максим сподвиг меня на убийство. Это он — главный виновник моей душевной боли!

— Дорога неблизкая, — безрадостно заметил Антон.

Он свернул бумажку и ещё ближе подобрался ко мне. Его взгляд скользнул по моему телу, и, не понимая, почему, я невольно улыбнулась. Хотя внутри мне было совсем не до улыбок.

— Не бойся. Самое страшное мы уже, можно сказать, прошли. — Он обнял меня, пытаясь успокоить.

Кажется, хватка зубов, грызших меня изнутри, начала ослабевать. Меня по-прежнему трясло, мне было необъяснимо холодно, но теперь все тревожные мысли затмило другое желание. Удивительное желание!

На какой-то миг я словно забыла о тропах, рассекающих зловещий лес на несколько частей, и о башнях-копьях, и о тумане, и о голубях. Я подумала о доме, который в тот момент не просто находился в другом городе — скорее всего, в другой реальности. И стало легче.

Погрузившись в себя, я не заметила, как наши объятия стали крепче. Руки Антона мягко коснулись моего лица, наши взгляды снова встретились, замерли, утонули друг в друге — и что-то внутри меня затрепетало. Тягучий страх отступил, а на смену ему пришло другое, приятное и, пожалуй, сладостное чувство. Уютное тепло мягкими волнами захлестнуло боль и ужас.