Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

- Нет, ты всё-таки спустись, - попросил Гелька. - Пожалуйста. - И подумал, что, если порвётся кольцо, Янке, может быть, и не придётся улетать.

- Ну хорошо… - покорно сказал Янка.

Они двинулись к дому. Был еле заметный тёплый ветерок, и семена белоцвета тихо плыли в лунном воздухе. Они казались живыми и осторожно трогали щёки.

- Завтра в школу не пойду, - сказал Янка и улыбнулся. - Всё равно отругать уже не успеют.

- Я тоже, - отозвался Гелька.

- Тебе-то влетит.

- Подумаешь… Зато с тобой…

- Нет, ты иди, - тихонько попросил Янка. - Понимаешь, мне хочется с дедом побыть.

- Янка… ты извини. Я дурак такой.

- Ну что ты!.. Гелька, ты потом к деду заходи иногда, ладно?

- Ладно, Янка… А родители знают?

- Нет. Дед потом скажет.

- Сегодня директорша опять про Юрку спрашивала. Тётка его вернулась из Нейска, говорит, его там нет…

- Ох, Гелька, теперь тебя возьмут в оборот!

- А я сам всё расскажу. Рванём кольцо, тогда расскажу. А что такого? Мы же ни в чём не виноваты… Янка!

- Что?

- Ты завтра утром напиши что-нибудь, ладно?

- Обязательно.

Ни один учёный не смог бы изобрести такую моментальную почту!

Гелька что-нибудь писал на обороте Глебовых листов - и это письмо тут же появлялось у Янки. Писал Янка - и сию секунду читал это Гелька. У них стало обычным делом так переписываться. Правда, потом спохватились: бумагу надо беречь. Стали писать мельче, экономнее, уже не баловались рисунками. Каждый вечер они вешали на гвоздик у кровати листы с одинаковым номером, чистой изнанкой наружу. Утром смотришь - вдруг начинают бежать по бумаге торопливые строчки:

«Гелька, привет! О Юрке ничего не слыхать? Я его сейчас видел во сне. И Глеба… Гелька, прихвати в школу элементы для вычислителя, у меня сели. И ручку для Васьки, а то он растерял свои, и Алёшкины, и мои…»

Такие письма были в прежние дни. А что напишет Янка сейчас?

С этой мыслью Гелька открыл глаза. Было ещё рано. Утро за окном начиналось бледное, серенькое. Гелька поёжился. В открытое окошко тянуло холодом. Настоящая осень пришла?

Лист чётко белел на узорчатых обоях. Он был чистый. Гелька натянул до носа одеяло и невесело ждал. когда на листе появятся слова. Появятся же. Янка обещал…

И вот потянулась цепочка букв. Гелька сел. Тёмнокрасные строчки бежали коряво, торопливо:

«Гелька, прощай! Мы не успеем повидаться. Я улетаю, я чувствую. Это раньше, чем я ждал. Наверно, те два кусочка жизни, которые мы отдали искоркам, меня так сильно торопят. Не осталось ни минуты. Гелька, порви…»

Гелька всхлипнул и рванулся к столу за фломастером.

ВЕТЕРКИ 1

…- Юрка, - сдавленно сказал Глеб.

Яр каждым нервом ощутил это слово, и прошла по каждому нерву резкая электрическая боль. Он остался неподвижным. Но мысленно он рванулся вперёд - чтобы увидеть вплотную, разглядеть до последней чёрточки живое лицо сына. Юрка встретился с ним влажными, полными беды и упрямства глазами, медленно отвернул лицо, вскинул палочки выше прежнего и пропал за жёлтым языком огня.

Яр почувствовал, как Глеб сказал - одними губами, но уже твёрдо:

- Тихо, Яр. Всё - потом.

Да. Всё потом. Когда не будет Магистра. Чтобы Магистр ничего не понял, ничего не узнал. Врагу нельзя давать лишнюю ниточку. Сиди и молчи…

Изображение опять качнулось, мелькнули фигуры в коричневых шлемах, похожих на каски строителей. Стал виден фундамент башни, береговые камни, прибой над ними. С башни быстрыми тенями срывались тонкие мальчишечьи тела, не долетали до земли и пропадали, косо рванувшись в сторону. Теперь всё это виделось нечётко, раздёрганно. Картинка металась: то камни на ней, то волны, то мелькающий полёт мальчишечьих силуэтов. То очень синее небо с белым облаком - таким спокойным и ласковым.

Яр отчаянно хотел увидеть Юрку ещё раз. Сначала просто увидеть. А потом уже что-нибудь понять. Он даже не пытался разобраться в сумятице мыслей, они рвались на клочки: «Где?.. Как это случилось?.. Что с ним?.. Он - ветерок?.. Почему Глеб говорил: он вернулся?.. Какое странное лицо! Нет, не странное, знакомое… А это правда Юрка?.. Я же знаю, что Юрка!»

Фильм кончился, и было странно, даже дико видеть вместо живых мелькающих картин лаковый чёрный поднос и намалёванные на нём цветы.

- А дальше? - бесцветным голосом спросил Яр.

- Это всё, - сказал Магистр.

Яр ощутил маленькую и твёрдую ладонь Игнатика. Пальцы Игнатика слегка надавили ему на плечо сквозь толстое сукно пиджака: «Держись, Яр. Мы здесь, Яр». Яр чуть заметно шевельнул мускулами плеча: «Да, Тик. Я держусь».

Чита неожиданно резким голосом спросил:

- И зачем же вы нам это показали, Магистр?

- Вы сами хотели, - отозвался Магистр и вежливо повернул к Чите аккуратную профессорскую голову. - Это была иллюстрация.

- Иллюстрация ч е г о ? - спросил Чита.

- Какие же вы сволочи, - тихонько сказала Магистру Данка.

Магистр приподнял седые брови.

Глеб откинулся на стуле и сухо задал вопрос:

- Вы что же, хотели нас напугать?

- Пожалуй, нет, - с доброжелательной задумчивостью ответил Магистр. - Я просто пытался быть предельно откровенным. Откровенность - залог будущего союза.

- Вы всё ещё надеетесь на союз? - очень серьёзно спросил Глеб.