Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

«Боюсь потерять Игнатика», - подумал Яр, но это никого не касалось.

- Я пока не знаю, чего надо бояться…

- Ну и правильно! - вдруг пьяно сказал Феликс и грохнул кулаком по бочке. - Так и надо!.. Яша! Поставь, милый! Слышишь? Поставь ту пластинку! Один-то раз. Для Яра…

Шум в баре поутих. Яр оглянулся на стойку. Яков улыбался. Улыбка - беззубая щель на чёрном обезьяньем лице. С полки, из-за пёстрых бутылок, он достал плоский пакет, вынул пластинку, подул на неё. Положил на диск проигрывателя…

Стало совсем тихо. Солнце окуналось в море, стеклянные поплавки у потолка уже не блестели, но лампы ещё не зажглись. Скрытый за моделью галиона динамик зашипел. Потом ударил тяжёлый аккорд гитарных струн, пошла медленная мелодия.

И глуховатый мужской голос запел:

Когда мы спрячем за пазухи
Ветрами избитые флаги
И молча сожжём у берега
Последние корабли,
Наш маленький барабанщик
Уйдёт за вечерним солнцем
И тонкой блестящей льдинкой
Растает в жёлтой дали.

Это пел явно не артист. Но пел хорошо, по-настоящему. Со скрученной печалью и нарастающей жёсткостью. Яр вспомнил песчаный обрыв у крепости…

От горького пепелища,
От брошенных переулков,
Где бьют дожди монотонно
По крышам, как по гробам,
От злой измены, что рыщет
В домах опустелых и гулких.
Наш маленький барабанщик
Уйдёт, не сдав барабан…

Издалека, сначала незаметно, вошел, вплёлся в песню голос мальчишки (у Яра сжало горло).

Но есть утешенье - как будто
Последний патрон в обойме, -
Последняя горькая радость,
Что каждый из нас был прав.
И вот потому над Планетой
Шагает наш барабанщик -
Идёт он, прямой и тонкий,
Касаясь верхушек трав…

Кончилась песня, прошли секунды тишины. Потом загорелись лампы - будто свет в кинозале после окончания фильма.

У бочек задвигались, закашляли. Кто-то сказал:

- Да-а… Гордые были мальчики.

- Ну а что с того, что гордые? Сгорели, а толку…

- Не накликать бы чего… Ты, Яков, тоже… смотри…

- Да что мы, не люди, что ли? - громко спросил Феликс.

Вернулся Пауль Верхняя Душа.

- Ну вот, я сказал Стефану. Ты, Яр, не волнуйся, он подежурит, сколько надо. Мы с ним там посидели, он говорит: конечно, пускай Яр погуляет, если охота, а я, говорит, побуду за него, а потом он за меня, дело такое…

- Что это за песня была? - спросил Яр у Феликса.

- А вот, - опять хмелея, отозвался Феликс. - Это про тех ребят, которые тогда поднялись в Морском лицее, в городе… Дело давнее, а песня осталась.

- Как поднялись? Против кого?

- Против кого… Знать бы… Не хотим, мол, и всё. Карабины порасхватали с учебными патронами. А зачем эти хлопушки, если пожар. Это тебе не шмели…

Феликс макнул бороду в кружку.

- А в каком городе? - спросил Яр. - У реки?

- Ну, я же говорю: в Городе. Он один тут, Город…

- Феликс, а почему он пустой?

- Никто не живёт, вот и пустой. Вроде музей, заповедник…

- А почему не живут?

- Не хотят - и не живут. Ты сам попробуй в пустом-то городе…

«Чёрт, - беспомощно подумал Яр. - Хоть бы одного человека найти, который скажет…»

- Я видел там людей, - резко бросил он. - Врёте вы все тут. Люди там живут и ничего не боятся. Весёлые люди.

- Сколько их - весёлых - там? - совершенно трезво сказал Феликс.- Это те, кто смог… А если разобраться, какой смысл?

«Ни в чём нет смысла», - подумал Яр.

- Ладно, ребята, пора Стефана менять.

- Да подождёт он, Стефан-то, - заговорили с трёх сторон. - Ты, Яр, об этом не думай, ты к нашей компании привыкай. Вот и народу прибывает, посидим, споём наши рыбацкие… А вопросы, ну их, Яр, к чёрту…

В баре и правда становилось людно. За окнами темнело, но ещё видна была дорога от посёлка к мысу. Вверх по дороге тянулись завсегдатаи «Нептуна».

Появился высокий мужчина с бородкой-эспаньолкой и в круглых конторских очках, которые к его бородке совершенно не подходили. Это был начальник местной береговой охраны по прозвищу Шериф.

- Иду, слышу, музыка тут играет, - сказал он Якову. Яков засуетился, раскрутил шипучий пивной кран.

- Старую пластинку играем, - заговорил мастер Антон. - Садись, Шериф, вон к Захару, их трое. Мы для Яра тут пластинку играли, такое вот дело.

- Яр, привет, - Шериф протянул руку. - Ты как-то говорил, что хочешь своего мальчонку на катере покатать. Завтра идём в Новый Свет браконьеров гонять. Пойдёте с нами?

- Завтра я на вахте до вечера, - вздохнул Яр.

- Ну, тогда на той неделе… Пауль, сто гарпунов тебе в верхнюю и нижнюю душу! Почему твоя коптилка на башне опять мигает вразнобой, как пьяная курица? Я вот составлю донесение…